Читать онлайн книгу "Зверь, выходящий из земли"

Зверь, выходящий из земли
Виталий Иконников


Жизнь бывшего журналиста, а ныне успешного продюсера Флинта Розвелла идёт под откос. Сначала погибают все победители его телешоу. Затем он сам едва не отправляется на тот свет. Следом проект и вовсе закрывается из-за вопиющего случая в прямом эфире. Вскоре Флинт узнаёт, что оказался в эпицентре чужой войны. И жертвы на этом не закончатся. Он берётся собрать доказательства и обличить виновных.





Виталий Иконников

Зверь, выходящий из земли



«Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов,

себя кто полагает свободным от оков».

Иоганн Вольфганг Гёте.




глава 1


Состав грузовых вагонов тащился по заросшим пожухлой травой путям. Колёса лязгали на рельсовых стыках, буферные фонари разгоняли вечерний сумрак. Локомотив загудел и вкатился на мост, нависший над узким каналом.

Под мостом стоял рослый мужчина в чёрной куртке с наброшенным на голову капюшоном. Лицо скрывала пластиковая маска Ретта Батлера из «Унесённых ветром». У ног лежал небольшой мешок из плотной тёмной ткани. Мужчина напряжённо всматривался в ряды полукруглых ангаров.

Между серыми зданиями появились два силуэта. Они вынырнули из темноты и направились к мосту. Вскоре мужчина разглядел коротко стриженого парня в толстовке цвета хаки. Словно опытный гид, десятки раз водивший людей индейскими тропами, тот уверенно шёл впереди своей спутницы. Девушка с каре, одетая в фиолетовую ветровку, семенила следом. Судя по выражению лица, она сильно волновалась. Место не внушало доверия, окраина города S осталась далеко позади. Парочка долго брела сюда по промышленной зоне, минуя оптовые склады, ангары и железнодорожные пути.

Увидав маску на лице незнакомца, девушка остановилась. Парень обернулся, что-то сказал ей. Мужчина не расслышал, что именно. Она поколебалась, но всё же догнала спутника.

Парочка приблизилась к «Батлеру».

– Привет. Я, как всегда, вовремя, – парень старался говорить громко, чтобы слова не терялись в грохоте проходящего над головой поезда.

Мужчина кивком указал на девушку:

– Забыл наш уговор, Ронни?

– Это Пейдж, моя соседка. У неё тоже кое-что есть. Не доверила мне свои побрякушки…

– Попробуй ещё раз кого-нибудь привести… – прошипел человек в маске и надел перчатки.

Девушка настороженно молчала. Пристальный взгляд, вырывающийся из двух овальных вырезов для глаз, будто проникал под одежду, обыскивал карманы, копался в мыслях. Парень не стал дальше трепаться и достал прозрачный пакет с множеством золотых украшений. Протянул «Батлеру». Мужчина взял его, затем жестом показал Ронни отойти назад. Когда парень послушно выполнили требование, человек в маске присел на корточки, засунул в мешок пакет с золотом, небольшой фонарь и нажал кнопку. Данная предосторожность позволяла оставаться невидимым. Не разворачивая полиэтилен, мужчина принялся изучать содержимое: цепочки, кулоны, браслеты, кольца. Предваряя возможный вопрос, Ронни сказал:

– Все камни выковыряны, ты же знаешь. Чистый лом.

– Сколько?

– Почти девять унций. (1 унция = 28,35 грамма).

– Ты обещал минимум двенадцать!

– Знаю. Извини. Кое-кто оказался слишком бдительным. Но я привёл Пейдж. Доберём.

Мужчина вынул из внутренних карманов куртки стопку пятидесятидолларовых купюр и маленькие складные весы, положил на них пакет. Двести пятьдесят один грамм. Поднявшись, он отделил часть денег, вычтенных за недобор. Остальное отдал Ронни. Тот с довольным видом спрятал заработанное в карман толстовки.

– Может, их тоже возьмёшь? – парень показал маленький пакетик с прозрачными камешками. – Наковырял с колец и кулонов. Отдам недорого.

– Я говорил, что не разбираюсь в камнях.

– Это брюлики, настоящие. Знаю ведь, у кого воровал. С золотом ты же мне веришь.

– Не интересуют!

– Как хочешь, – Ронни пожал плечами, убрал бриллианты и повернулся к девушке: – Покажи, что у тебя есть.

Глубоко вдохнув как перед важным экзаменом, Пейдж осторожно подошла и протянула правую руку. На каждом из пальцев красовалось по кольцу. Мужчина взял её ладонь, начал внимательно рассматривать предложенный товар. Открыто светить фонарём было рискованно.

– Камни придётся выковырять. За их вес я платить не буду.

Пейдж согласно кивнула.

– Вот ещё, – она задрала рукав куртки, демонстрируя золотой браслет, плетенный королевским бисмарком.

Незнакомец подтянул её руку к себе, чтобы получше взглянуть на солидное украшение. Вместе с увесистым браслетом и кольцами можно собрать даже больше запланированных трёхсот сорока грамм. Но тут на внешней стороне запястья в глаза бросился округлый выступ диаметром в один дюйм. Мужчина резким движением вытащил из-за пазухи «Беретту» с глушителем и направил в грудь Ронни.

– Ублюдок!

– Воу-воу, не горячись, братан, – затараторил парень и по привычке вскинул руки вверх. – Убери пушку, прошу.

Девушка попыталась высвободиться, но крепкая мужская ладонь сжалась сильнее.

– Кто ты такая?

Последний вагон прокатился над головами, направляясь к противоположной стороне канала. Стало значительно тише, отчего Пейдж ещё больше растерялась. Она всячески проклинала себя за то, что познакомилась с Ронни.

– Она не коп, поверь мне! И мы без хвоста…

Не слушая оправданий, мужчина заглянул в округлившиеся глаза девушки. Их наполнял неподдельный страх.

– Стой спокойно.

Человек в маске отпустил её ладонь и подошёл к Ронни, приставил пистолет к кадыку.

– Я говорил никого с собой не приводить! Тем более тех, кто вживил себе чип.

– Извини…

– Хватит извиняться!

– Прости, – сорвалось с губ Ронни. – Она реально моя соседка. Просто понравилась девка. Красивая, сам же видишь. Захотел помочь. Я узнавал, она не легавая. Ей позарез бабки нужны. Просадила лишнего, теперь не хватает заплатить за учёбу.

– Меня не трогает твоя болтовня.

Мужчина резко ударил ему в нос рукояткой «Беретты». Хлынула кровь. Ронни схватился руками за лицо, но тут же получил разящий удар в затылок и без сознания рухнул на землю.

– Не вздумай бежать! – сказал незнакомец девушке.

Пейдж охватил такой цепенящий страх, что при всём усилии она бы не сдвинулась с места.

«Батлер» склонился над парнем, приложил два пальца к шее, проверяя пульс, затем перевернул на спину. Из одного кармана толстовки достал деньги, которые отдал за золото, из другого – пакетик с камешками. Он спрятал всё себе в куртку и повернулся к девушке.

– Только не убивайте.

Пейдж спешно начала снимать кольца. Но мужчина убрал пистолет обратно за пазуху.

– Сколько весят?

– С-с… С камнями – почти полторы унции, – сбиваясь, произнесла она.

– А браслет?

– Две, – отрапортовала Пейдж и расстегнула замок.

Дождавшись, пока браслет окажется в хрупкой девичьей ладони вместе с кольцами, незнакомец вынул пятидесятидолларовые купюры, которые ранее за недобор отделил от основной стопки. Положил их поверх золотых украшений.

Девушка благодарно кивнула и взяла деньги в правую руку. Левую вытянула ещё сильнее. Мужчина отрицательно покачал головой и сделал шаг вперёд, оказавшись в личном пространстве юной студентки.

– Что ты скажешь, если спросят, для чего приходила сюда?

– Я… я не знаю.

– Они следят за тобой через спутники, я же выслежу как охотник добычу. Не делай глупостей.

– Придумала! Я…

– Детали меня не интересуют, – остановил незнакомец. – Теперь иди. Тем же маршрутом, каким пришла. И не связывайся больше с этим придурком. Он не заслуживает доверия.

– Не убивайте его, пожалуйста.

– Не убью. Нет повода.

Обдумав услышанное, Пейдж ссыпала золото во внутренний карман ветровки, застегнулась и спешно пошла прочь. Несколько раз она украдкой оглядывалась. Незнакомец продолжал стоять на месте, смотря ей вслед. Когда девичий силуэт исчез из виду, он собрал свои вещи, поднялся на мост и двинулся к противоположной стороне.

После тридцатиминутной прогулки среди ангаров, разноэтажных построек и железнодорожных путей крепкий темноволосый мужчина в чёрной одежде свернул к нескольким рядам гаражей, образованных из больших грузовых контейнеров. Приблизившись к середине второго ряда, он остановился у рельефных зелёных ворот, не имевших порядкового номера и других опознавательных знаков. Контейнер был старым, облезлым, местами покрывшимся ржавчиной. Над дальней его частью возвышалась узкая полуметровая труба. Мужчина достал ключ, открыл врезанный замок и вошёл внутрь.

– Нечем заняться, Мори? – спросил он молодого японца, запирая за собой ворота тем же ключом.

Длинноволосый парень в красной майке и шортах развалился в кресле и смотрел телевизор, стоявший на старом комоде. В остальном контейнер был похож на обычный гараж: здесь валялись отвёртки, разводные ключи, два насоса. Сложенные друг на друга, у левой стены хранились три шипованные покрышки. В дальнем правом углу от пола поднималась та самая труба.

– Мияги, я всё переплавил, – ответил японец.

– Нужно проверить, живёт ли рядом с Ронни девчонка по имени Пейдж. У неё чип. Отслеживайте звонки, сообщения и прочее. Ронни – в чёрный список.

– Чёрт, это потом! Тут пресс-конференция с победителем «Десяти жизней». Дай посмотреть спокойно.

Экран телевизора демонстрировал просторный зал, где перед журналистами за полукруглым столом сидели трое солидно одетых мужчин. В данный момент говорил тот, что посередине.

Мияги ухмыльнулся, как это делал Ретт Батлер, и достал из кармана пакетик с прозрачными камешками:

– Ещё разберись, настоящие или стекло?

Положил их на край кресла.

– Я компьютерный гений, а не ювелир!

Пропустив пререкания мимо ушей, мужчина сдвинул в сторону большой ящик с инструментами и потянул за ручку, открывая люк в подвал. Он включил фонарик и начал спускаться. На стене щёлкнул выключатель, маленькая комната озарилась светом. Всё, что здесь было – это два платяных шкафа и стальная дверь с навесным замком, за которой скрывался такой же маленький цех с самодельным оборудованием для кустарной плавки золота.

Мияги подошёл к одному из шкафов, открыл зеркальную дверцу. На центральной полке в два слоя лежали несколько невзрачных деревянных шкатулок. Он взял правую верхнюю, поднял крышку. На бархатной красной ткани в специально сделанных ячейках заблестели девять небольших прямоугольных слитков золота. Десятая ячейка была пуста.

– Мори! – громко позвал мужчина, стараясь перекричать телевизор.

– Что?

Звук динамиков стал тише.

– Я дал тебе одиннадцать унций золота. При переплавке теряется десять процентов. Где остальное?

Непродолжительная пауза.

– Один перстень я подарил Юки.

– Опять?! Какого чёрта!

– Да что ты жадничаешь?! Мне и так недолго осталось. Дай побаловать себя и других!

Сжав зубы, Мияги закрыл шкатулку, убрал её на место. Затем подошёл к другому шкафу, выложил новые запасы золота и принялся переодеваться.

– Я больше не возьму ничего, обещаю, – сказал Мори, после чего добавил: – Она не задаёт лишних вопросов.

Звук телевизора снова стал громче.

– У нас отличная новость для всех, кто ценит комфорт и безопасность! – звонкий женский голос был пропитан радостным лицемерием, свойственным большинству телереклам.

– Завтра наступает ноябрь, – подхватил уверенный мужской баритон, – а значит, близится время праздников и чудес. С этого момента и вплоть до Дня благодарения каждый из вас может приобрести комплект CAS-чипов с тридцатипроцентной скидкой.

– Всего за восемьдесят семь пятьдесят!

– Это потрясающе!

– Кажется, Энтони, я поторопилась, купив их полгода назад, – смеётся.

– Нет, Сара! Удобство и безопасность, которые дарят нам эти замечательные технологии, стоят каждый вложенный в них доллар! Но сейчас, – он вновь обратился к телезрителям, – вам действительно предоставляется уникальная возможность приобрести CAS-чипы за семьдесят процентов от их изначальной стоимости.

– Ваши дети и близкие достойны жить в радости и комфорте, – голос Сары стал серьёзным, убеждающим: – Купите CAS-чипы себе и своей семье, позаботьтесь о будущем.

– Забота есть любовь.

Повесив куртку на плечики, Мияги на секунду замер, затем повернулся к зеркальной двери соседнего шкафа. Его голубые глаза стали серыми, будто радужку застилал трубный дым. Взгляд выражал презрение ко всему, что прозвучало сейчас из динамиков телевизора. Презрение и нечто большее…

«Пять лет назад по всей стране бесследно начали пропадать люди. Дети! Подобное случается сплошь и рядом, но в тот период об этом трубили все телеканалы. Каждый день в новостях сообщалось об исчезновении очередного ребёнка, а вечерами сразу в нескольких рейтинговых ток-шоу убитые горем матери изливали свои страдания через миллионы телеэкранов. Крупные планы, надрывные всхлипывающие голоса, фотографии мальчиков и девочек, снятых отдельно и вместе со всей семьёй. На них все улыбаются, все счастливы. Но счастье этих людей рухнуло.

Трагедия пронимала до глубины души, ведь речь шла не о каком-то одном захудалом штате. Волна похищений накрыла всю страну. Началась паника. Напуганные родители стали запирать своих детей дома. Школы и другие заведения пустовали, каждый прохожий на улице воспринимался как потенциальный маньяк. СМИ превратили проблему в массовый психоз. И тут грянул гром. Трое охотников обнаружили в лесу отрубленные головы семи девочек, пропавших несколько месяцев назад. Фотографии без цензуры утекли в интернет. Гигантский пузырь боли и страха лопнул. На правительство и чиновников обрушился оглушительный шквал критики. Народ обвинял их в бездействии, требовал немедленно решить проблему. И решение было предложено.

В один из обычных пятничных вечеров в эфире нескольких популярных телеканалов вышел экстренный выпуск новостей. Перед стомиллионной аудиторией предстала первая леди страны. Она проникновенно взглянула на нас с экрана и начала свою речь. Кратко обрисовав ситуацию, женщина сообщила, что сегодня полиция нашла тела двух мальчиков, которых только предстоит опознать. Сказала, что она тоже мать, и чувствует боль всех матерей этой большой страны.

«Но мы нашли способ, как защитить себя и наших детей!» – вдруг ободряюще, даря надежду, произнесла первая леди. Затем перешла к главному.

Некая компания «DRH» разработала специальные чипы, вживляемые под кожу. Они способны отслеживать местонахождение человека и при необходимости передавать сигнал тревоги. К тому же родители, установив на свои смартфоны специальное приложение, могут обозначить на карте зону, пределы которой запретят покидать своим детям. И в случае нарушения этих границ им тут же придёт уведомление.

«Пусть вам подробней обо всём расскажет человек, лично занимавшийся разработкой данного изобретения».

На экране появился мужчина лет тридцати пяти в зелёной рубашке в вертикальную полоску и тёмно-синих брюках. Небольшие залысины, серьёзный взгляд, очки в тонкой оправе. Руки согнуты в локтях, пальцы растопырены, симметрично соприкасаются подушечками. Его лицо казалось умным, именно такое восприятие и должно было возникнуть у каждого зрителя. Мужчина поблагодарил за предоставленное слово, назвал своё имя. После чего сообщил, что для каждого человека предусмотрено по два чипа.

«Мы назвали их CAS-чипы, сокращённо от «Convenience And Safety» («Удобство и безопасность»), так как посчитали, что глупо ограничиваться одной лишь функцией», – он залез в карман брюк и достал серебристый диск диаметром в один дюйм, держа его большим и указательным пальцами. – ««CAS-1» не только сообщает о вашем местонахождении. Он также – и ваш паспорт, и банк. Бумага и пластик уходят в прошлое. Отпадает проблема постоянных поисков документов и карт. Всё необходимое всегда с вами. Этот чип – основной. Он вживляется в предплечье чуть выше запястья. Если раньше для оплаты вы прикладывали к терминалу смартфон или смарт-часы, теперь будет достаточно поднести руку. Аналогично и с идентификацией личности. Например, в аэропортах. К тому же, чип имеет небольшую кнопку, как и «CAS-2»», – из другого кармана появился ещё один серебристый диск меньшего размера. – «Устройства способны отправлять сигнал, используя тепло вашего тела как источник энергии. Нажав эти две кнопки с интервалом менее шести секунд, вы сообщаете, что попали в беду. Второй чип вживляется в одно из наиболее доступных мест для определения пульса. И результаты также дадут информацию о состоянии носителя».

Вся его речь оказалась лекцией о функционале устройств и руководстве пользователя. Если основной чип перестанет работать – допустим, похититель отрезал вам руку – об этом сразу же узнают специальные сотрудники, круглосуточно следящие за безопасностью граждан. Говорилось и о том, как предотвратить ложные тревоги, если ваши дети любят шалить и жать кнопочки.

Далее камера нацелилась на мужчину в белом халате, со слегка поседевшими волосами и аккуратной бородкой. Такой классический мудрый доктор. Он рассказывал о безвредности чипов для организма. Приводил результаты многочисленных исследований, сыпал убедительными аргументами, обеспечивая успех данной маркетинговой кампании.

Перед телезрителями вновь появилась жена президента. Сказав несколько слов о тяжёлых временах, о будущем, в которое нам всем нужно смотреть с надеждой и верой, она задрала рукав бежевого пиджака и продемонстрировала на коже округлый выступ диаметром в один дюйм…

Эра добровольного рабства началась официально, всеобщее горе стало её катализатором. Обезумевшие мамаши и любители гаджетов кинулись надевать на себя и своих детей кандалы, отдавая немалые суммы. Нужно не только установить тотальный контроль и сбор данных, но и создать ажиотаж, вожделение, чтобы заставить людей платить за это. Так было со сканером отпечатка пальца в серебристом ободке телефона. Так было со смарт-часами – предвестниками чипизации. В сознании людей они уже обозначили нужное место на руке.

Изначально для манипулирования использовали страх смерти и возможность от него избавиться. СМИ рассказали о первых спасённых малышах, чьё похищение удалось вовремя предотвратить благодаря CAS-чипам. Спрос рос такими темпами, что производитель не справлялся с наплывом заказов. Спецслужбы поймали членов нескольких преступных банд. Как сообщалось, одни продавали детей на органы, другие страдали психическими расстройствами и сами расчленяли своих жертв. Всех приговорили к высшей мере и отправили в камеры смертников. Похищения прекратились, общество постепенно успокоилось. Теперь, чтобы поддерживать уровень продаж, страха уже мало. В ход пошли скидки. Как всё просто.

Наступит время – исчезнут бумажные паспорта, бумажные деньги. Жизнь человека будет зависеть от маленького серебристого устройства, вживлённого под кожу. За любую провинность или неподчинение у него сразу же спишут со счёта определённую сумму и ограничат доступ в определённые места. Обычный человек ничего не сможет с этим поделать. Вскоре вырастет поколение, которое поверит, что невозможно жить иначе.

Именно поэтому я коплю золото. Бумажки уйдут в прошлое, доллар окончательно превратится в цифру в виртуальном пространстве. Но останутся те, кто по натуре своей не терпит оков. И на улицах вновь начнут расплачиваться этим металлом. Как преступники. Как свободные».

Переодевшись во всё серое, Мияги закрыл шкаф и поднялся наверх. Мори продолжал увлечённо смотреть телевизор.

– Вы давно знакомы с Донованом Стаббсом… – журналист в красной рубашке перебил предыдущего оратора.

– Пора идти, – сказал Мияги.

– Ну, куда ты торопишься?! Тут недолго осталось.

– Выключай и одевайся! У нас ещё много дел…

* * *

Пресс-зал телекомпании «T» был переполнен. Внутри светло-голубых стен с горизонтальными неоновыми полосами собралось семьдесят пять журналистов и операторов с камерами, хотя кресел для гостей оказалось всего шестьдесят. Событие повторялось уже в пятый раз, однако интерес к нему продолжал расти с каждым новым сезоном. Мужчины и женщины разных возрастов и национальностей прибыли сюда со всех точек земного шара, чтобы задать вопросы новоиспечённому счастливчику, а также тем, кто предоставил ему возможность стать таковым. Представители СМИ оживлённо переговаривались между собой, ожидая, когда появятся главные лица сегодняшнего вечера. Но три кресла за белым полукруглым столом пока пустовали. Позади них на стене красовался большой логотип самого популярного телешоу «Десять жизней» («10 lives»). Древнеегипетский символ Анх в стиле хай-тек с интегрированным названием самого шоу разместился внутри жёлтого прямоугольника со скруглёнными углами. В верхнюю часть «ключа жизни», имевшую форму петли, был вписан ноль, похожий на перевёрнутую каплю. Вместе с единицей над левой стороной горизонтальной перекладины они образовывали число десять. В нижнюю часть Анха уместилась «i», слева и справа от неё находились остальные буквы слова «lives». На концах перекладины застыли нарисованные человеческие кулаки с поднятыми вверх большими пальцами. Сам крест – чёрного цвета, цифры и буквы – белого. Окаймлял логотип светящийся ярко-красный контур.

Зазвучала узнаваемая, фирменная мелодия самого прибыльного в мире телепроекта, заставив гостей прекратить болтовню и начать работать. Светло-голубые двери разъехались в сторону, в зал вошли трое мужчин в элегантных костюмах. Первым перед объективами камер предстал Николай Полозов – победитель пятого сезона «Десяти жизней». Двадцатисемилетний уроженец Сибири смущённо заулыбался, прижал правую руку к груди и склонил голову, принимая аплодисменты зала. Следом за ним появился зеленоглазый джентльмен в очках в дорогой оправе, с аккуратной ухоженной бородой. Флинт Розвелл – генеральный продюсер телеканала «T», в эфире которого шесть дней в неделю и показывалось шоу. Он сделал несколько благодарных хлопков в ответ, затем предложил растерявшемуся Николаю пройти к столу и сесть в центральное кресло. Сам Флинт направился к дальнему от дверей. Последним в зал вошёл Донован Стаббс. Его снежно-белые пиджак и брюки сразу стали первым ярким событием данного мероприятия, как и невероятно широкая, заразительная улыбка. Приветственно вскинув руки вверх, исполнительный директор компании «Longa Vivo» дождался, пока за его спиной закроются двери, после чего занял ближайшее кресло. Музыка и рукоплескания стихли. Переглянувшись с Флинтом, деловито скрестившим пальцы, Донован вместо банального приветствия произнёс:

– А вот и мы!

Пресс-зал озарили ещё пятьдесят улыбок.

– Правда, что в следующем сезоне победителей в шоу будет двое?

Кудрявый мужчина в розовой футболке с широкими манжетами не назвал своего имени.

– Это правда! – ответил Донован. – Мы решили, что зрители своей преданностью и вниманием заслужили такой подарок.

– Прежде, чем задавать вопрос, прошу представляться, – сказал Флинт всем остальным. Каждая пресс-конференция должна подтверждать всемирную заинтересованность продуктом его креативной мысли.

С кресла поднялась симпатичная темноволосая женщина в оранжевой блузке.

– Вилма Тот. «Центральный канал», Будапешт. Мои поздравления Николаю. И вопрос. Удивлены ли вы тому, что победили в шоу? Учитывая натянутые отношения между США и Россией, а также все сложности, которые возникают перед российскими спортсменами на международной арене… Да, «Десять жизней» – не спорт, но победа в таком шоу поважнее любой олимпиады…

Зал зашуршал тихими переборами слов на разных языках, камеры взяли венгерку в прицел. Непростой, провокационный вопрос нёс в себе пассивный упрёк в адрес третьих лиц.

– Я не удивлён, но очень рад. И моя победа доказывает, что здесь всё честно, всё по-настоящему. Шанс есть у каждого!

Донован согласно кивнул. Губы Флинта остались неподвижны, но одобрение читалось в его глазах. Слова русского – хороший подготовленный пиар, и о них непременно упомянут сотни блоггеров и телеведущих. Даже на заоблачных высотах рейтинг необходимо постоянно подталкивать вверх. И пусть всё прозвучало предсказуемо и стандартно, люди у телеэкранов ждут именно эти «простые истины». Вилма не была подставной, но возникновение такого вопроса угадывалось. Многие в этом бизнесе мечтают сотворить своё маленькое шоу.

– Ньютон Райли, «Таймс». Мой вопрос тоже адресован господину Полозову…

Мир изменился. Навсегда. Перемены назревали уже давно, ещё с прошлого века. Но насколько они фундаментальны, многие люди не осознали до сих пор. Им интересна лишь верхушка айсберга.

Учёные, работающие в исследовательском центре компании «Longa Vivo», победили болезни, старость и смерть. Никаких сказок, никаких чудес. Только наука. Ещё в девяностых годах двадцатого столетия было открыто, что за старение или бессмертие клеток отвечают окончания хромосом, названные теломерами. Они предохраняют клетки от мутаций. Но при каждом делении теломеры на концах хромосом становятся всё короче и со временем исчезают. ДНК начинает набирать ошибки. Вследствие этого клетка становится неспособной обеспечивать саму себя питательными веществами и погибает.

Теломераза – особый фермент, благодаря которому длина теломерных участков хромосом увеличивается или сохраняется на постоянном уровне, позволяя клетке делиться неограниченно долго. Это ключ к бессмертию. Но проблема заключалась в том, что у абсолютного большинства клеток теломераза неактивна. Требовались препараты для её активации или деактивации, если речь шла о раке. Раковые клетки неограниченно делятся из-за мутаций, запустивших в них выработку фермента. И такие препараты появились!

Темпы роста прибыли компании «Longa Vivo» поражали. Миллиардеры и мультимиллионеры выстроились в очередь, отдавая восьмизначные суммы за возможность продлить свою жизнь. Никакого шарлатанства, никакого плацебо. Только наука. За открытие механизмов защиты хромосом с помощью теломер и теломеразы в две тысячи девятом году троим учёным вручили Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Возможность активации и деактивации фермента оставалась лишь вопросом времени. И очень богатые люди, дожившие до этого момента, нисколько не возмутились назначенной стоимости лечения. В отсутствии конкуренции ценник на бесценное не критикуют.

Мир изменился. Трещина в обществе росла вширь и вглубь, но словно оставалась невидимой. Люди видят лишь то, что им показывают СМИ, зависимые от чужих кошельков и приказов. Однако нашёлся человек, который покорил этот новый мир. Он придумал скобы, не позволившие трещине стать обрывом. Он соорудил узкий, но крепкий мост, соединяющий обе стороны. И назвал его «Десять жизней».

В индустрии телевидения Флинт Розвелл работал уже давно. Он был и журналистом, и генератором идей для новых развлекательных проектов канала «Т». Активный, амбициозный, со стержнем внутри, Флинт стремился к большему. И на исходе тридцать седьмого года жизни у него родилась идея. Простая, и оттого гениальная. Соревновательное шоу на выбывание, где главный приз – бессмертие! Подать заявку может каждый взрослый житель Земли. Победить – тоже. На протяжении трёх месяцев участники соревнуются в разных дисциплинах, накапливая баллы. Они живут на закрытой территории, под сотней камер. Каждый день на них смотрят миллионы глаз, каждый день их поддерживают миллионы сердец, каждый месяц миллионы людей отдают за это деньги. Ведь только тот, кто подключил себе платный канал «Т», попадает в огромный список, из которого происходит отбор участников для нового сезона шоу. Шанс ещё более иллюзорный, чем выиграть в лотерею. Но на кону не просто деньги. На кону мечта. На кону долгая жизнь.

Флинт Розвелл так бы и остался никем, если бы в компании «Longa Vivo» не работал его друг детства Донован Стаббс. Будучи специалистом по связям с общественностью, он тоже стремился подняться повыше. Гениальная идея Флинта стала лифтом для них обоих. Правильно разыграв карты, Донован и Флинт сумели донести идею членам правления компании, обрисовали потенциальную прибыль, которая должна превзойти доходы от лечения богачей. Так мистер Стаббс был назначен исполнительным директором «Longa Vivo», канал «Т» выкуплен компанией, превратившейся в корпорацию «Х», а сам Флинт получил должность генерального продюсера. И два этих рабочих места в одной из самых богатых организаций на планете оплачивались очень хорошо.

– Раслин Магсайсай, – представилась смуглая женщина с густой чёлкой и ростом, не превышающим полтора метра, – «Манила-ТВ», Филиппины. Вопрос Флинту Розвеллу. Сколько платных подписок собрал ваш канал в октябре?

– Свыше трёхсот семидесяти миллионов. Точнее не скажу.

– Когда планируете взять планку в полмиллиарда?

– Как только основательно войдём на азиатский рынок, – улыбнулся продюсер. – Китай пока сопротивляется. Да и от вашей страны мы ждём лучших результатов. Вот лично вы уже взяли подписку на ноябрь?

Пятьдесят с лишним улыбок вновь озарили этот зал.

– Одной из первых. Спасибо.

Раслин опустилась на своё кресло и исчезла за спиной грузного мужчины с большими усами, сидящего спереди. Тот давно уже держал поднятой правую руку.

– Вам слово, – обратился к нему Донован.

– Педро Арриба, «Гвадалахара», Мексика. Какой тематике будет посвящён шестой сезон шоу?

Вопрос вновь адресовался Флинту.

– После первого сезона мы спросили зрителей, какими они хотят видеть новые выпуски? И огромное количество людей просило сделать шоу про космос. Мы подумали: почему нет? Но тема Марса настолько заезжена, что считается чем-то пошлым. Да и незачем так далеко уноситься от дома. Новый сезон будет в «moon style». И поверьте, никаких муляжей. Всё оборудование настоящее, взято у NASA и одной известной частной компании, а условия максимально приближены к реальности. Победителей будет двое, но и соревновательный момент вдвое сложней и опасней. Игры закончились. Начинается борьба за…

– Вы давно знакомы с Донованом Стаббсом…

Мужчина в красной рубашке бесцеремонно прервал пиар-акцию и лишь после этого поднялся. В руках он держал какие-то бумаги.

– Мы дружим с раннего детства.

Флинт проигнорировал нежданную дерзость.

– И являясь генеральным продюсером шоу «Десять жизней» и канала в целом, вы заработали много денег…

– Задайте уже вопрос! – потребовал Донован, рассерженно глядя на этого «ноунейма».

– Три с половиной месяца назад ваш отец умер от рака. Но когда есть такие друзья как мистер Стаббс, нет ничего невозможного. Почему вы не попросили продвинуть отца вперёд в списках на лечение и тем самым спасти ему жизнь?

Агрессивная провокация вызвала суету в зале. Камеры принялись жадно хватать крупные планы треугольника Донован-Флинт-«ноунейм», напрочь забыв о главном лице вечера. На самом деле Флинт попросил. И Донован распорядился тайно и вне очереди заняться лечением Розвелла-старшего. Но сын узнал о болезни отца слишком поздно. К тому времени рак пожирал Кайла Розвелла уже больше двух лет… Однако сейчас Флинт не мог говорить об этом, иначе бы все клиенты компании «Longa Vivo» пришли в ярость. Многие богачи тоже больны или находятся в преклонном возрасте. Они платят гигантские деньги и ждут своей очереди. На данный момент в мире всего двенадцать клиник компании, а лекарства для каждого человека подготавливаются индивидуально, исходя из многих параметров. На их создание нужно время. Конечно, любой из первой сотни «Forbes», за закрытыми дверями предложив условный миллиард, так же тайно и «не совсем честно» обойдёт в списке клиента с десятью миллионами, назначенными за стандартный курс омоложения. Но это уже другая история, мало волновавшая разозлённого Флинта. Сейчас мысли генерального продюсера занимал неприятный субъект, выставляющий его перед всем миром в плохом свете.

– Донован не мог нарушить политику компании и проявить неуважение к другим клиентам, которые тоже нуждаются в помощи.

– Тогда как вы объясните, что ещё четыре месяца назад вы и ваш отец сдали анализы для прохождения курсов омоложения и лечения соответственно, если по инсайдерским данным люди, внёсшие предоплату за подобные услуги в конце мая, до сих пор ждут своей очереди? – мужчина в красной рубашке помахал бумагами. – Вот подтверждение. Здесь указаны конкретные даты. А ведь не так давно вы заявляли, что пока не думали обращаться в клинику.

Пресс-зал загудел. Вспышки замелькали без остановки. Журналист принялся раздавать бумаги своим коллегам, сидящим поблизости.

– Где вы взяли подобную чушь?! – возмутился Донован. – В интернете?

– Что вы хотите сказать? – спросит Флинт.

– А сказать я хочу то, что компания «Longa Vivo» как раз-таки обманывает своих клиентов, составляя списки не в порядке очереди, а исходя из корыстных целей. Но ваш отец умер. И вопрос в другом. Либо созданные препараты не такие чудесные, и всё это – лишь способ ввести клиентов в заблуждение, чтобы выкачать из них миллиарды долларов. Либо, когда пришло время решать, кого обслуживать первым, вы вместо отца выбрали себя…

– Чаки! Чейз! – крикнул Донован двум перекачанным парням в фиолетовых пиджаках, стоявшим у входа. Он поднялся с кресла и императорским жестом указал на наглеца.

Но Флинт, более расторопный, чем охранники, уже выскочил из-за стола и ринулся к третьему ряду. Вспыхнувшая в нём ярость сжигала образ невозмутимого джентльмена. С разбегу взобравшись на подлокотник кресла первого ряда, он оттолкнулся, перелетел пригнувшихся гостей и вцепился в обидчика. Красная рубашка вжалась в мягкую спинку. Удар. Ещё один. Ещё. Флинт не дрался со второго курса университета, но получалось неплохо. Кровь, ссадина на лице врага, порез на мизинце о сломавшийся пополам зуб. Враг растерялся, не ожидал в ответ получить в морду. Он хотел оскорбить? Задеть за живое? Он хотел шоу? Что ж, вот оно, шоу! Под прицелами телекамер, в онлайн-трансляции для всех пользователей Сети. Флинт Розвелл как никто другой умеет устраивать лучшие шоу в мире!



Человек в длинном плаще и больших тёмных очках вышел с чёрного хода отделения полиции и уверенным шагом направился к серому «Кадиллаку» без номеров, подъехавшему двадцать секунд назад. Дверь хлопнула, автомобиль тронулся с места. Вывернув на Одиннадцатую улицу, «Кадиллак» влился в поток машин и стал неприметным. Флинт Розвелл снял очки, бросил их на сидение. Уставши выдохнул. Водитель взглянул в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. Освальд знал, куда ехать.

Флинт пробыл в полиции немногим больше минуты. Он вошёл через центральную дверь, пересёк здание насквозь и тут же вышел с обратной стороны, пока слетевшиеся фотографы и репортёры не додумались караулить и там. Не проследовать в участок после случившегося было нельзя, но это – максимум из возможных неудобств. Формальность для Флинта и пыль в глаза для всех остальных. Шеф полиции Митчелл Грин – давний знакомый Донована. Ещё работая специалистом по связям с общественностью, мистер Стаббс осознал, что заиметь связи с главой полиции города – первое дело. А уж как сделать их более тесными, учить Донована не требовалось.

– Сучёнок уже уволен, – сообщил он по телефону, когда полицейский автомобиль вёз продюсера в участок. – Я всё решил.

– Как его зовут? – спросил Флинт.

– Итан Пфайффер. Его-то слили, а вот другие журналюги ещё погудят. Охране пришлось отбирать у них распечатки. Хотя, плевать. Мы обязаны держать имена клиентов в тайне.

– Где он взял информацию?

– Говорит, малолетняя девка на улице передала ему флешку, затем скрылась в толпе.

– Врёт? Или завелась крыса?

– Пока не знаю. Но парни Митчелла всё из него вытянут.

– Хорошо.

– Ты в порядке?

– Да, всё в норме.

– Эх, столько ударов – и не вырубить… – с шуточным упрёком сказал Донован и отключился.

Кадиллак плыл по переполненным улицам вечернего города. Яркие фонари, билборды, фары многочисленных автомобилей напоминали о нескончаемой суете, в которой люди так стремятся жить. Флинт снял плащ и безразлично смотрел в окно, мыслями находясь совсем в другом месте. Он думал об отце. Когда-то они были близки, насколько могут быть близки отец и сын, живущие в разных городах. Звонки, частые визиты в гости и совместная рыбалка три раза в год. Но потом родилась идея шоу. Новые перспективы, новая работа, обязанности. Новая жизнь. И Флинт завертелся. Времени катастрофически не хватало. Визиты в гости заменились денежными переводами, звонки стали короче… Флинт винил себя, что мало времени уделял отцу. Вовремя не узнал о его болезни. Кайл Розвелл принадлежал к той породе людей, кто никогда не жалуется на неприятности. Даже на такие серьёзные.

Конечно же, Флинт не преминул воспользоваться услугами «Longa Vivo». Наблюдая, как родной человек умирает в мучениях, он невольно задумался о собственном здоровье. Анализы никаких серьёзных проблем не выявили, но от прохождения полного курса омоложения Флинт решил не отказываться. Для продюсера телешоу, приносящего корпорации «Х» миллиарды долларов, это было бесплатно. Кардинальных перемен во внешности не произошло, так как для своих неполных сорока лет Флинт находился в хорошей форме. За всю жизнь он не выкурил ни одной сигареты, не вынюхал ни грамма кокаина, да и виски пил лишь по особым случаям. Работа по типу рытья шахт или разгрузки вагонов обошла его стороной. Кожа стала свежее, разгладились мелкие морщины на лбу и в уголках глаз. Но для глобальных изменений предстояло пройти ещё два подобных курса. Небольшая чёлка, очки и борода умело скрывали «списанные» десять лет. Обновление клеток глаз, нервов и мозга улучшило зрение, однако Флинт просто поменял линзы на обычные стёкла в дорогой оправе. Очки оставались частью его образа.

– Останови!

– Что случилось, мистер Розвелл?

Удивлённый Освальд начал бегло высматривать место для парковки.

– Так надо.

– Для всех вы находитесь в полиции.

– Плевать. Горит красный, я выйду прямо тут.

Флинт увидел бар. Ничем не приметное заведение с тусклой вывеской и массивной резной деревянной дверью. Визуально оно вряд ли могло кого-то привлечь. Но в этом баре Флинт в последний раз выпивал с отцом вне дома, когда ещё работал журналистом. Последний раз, когда он не экономил время на близком человеке.

– Вы уверены? – спросил Освальд, останавливая автомобиль.

Но продюсер вновь накинул плащ, надел очки и открыл дверь. Пресс-конференция и воспоминания вызвали непреодолимое желание выпить. И удовлетворить его он хотел именно здесь…

Спустя час Флинт вышел на улицу. Посетители бара и прохожие не проявляли к нему навязчивого внимания. Либо попросту не узнали, либо он их не интересовал. В конце концов, по официальному заявлению мистер Розвелл никак не влиял на отбор участников для шоу. Этим занималась специально созданная программа… Ложь. Очередная ложь.

Флинт огляделся. Несмотря на позднее время, в городе бурлила жизнь. Страх, сковавший когда-то всю страну, остался в прошлом. Разных возрастов пары в обнимку прогуливались по авеню, увлечённо болтали, смеялись, целовались у всех на виду. Они не зацикливались на мыслях о продлении жизни и счастливо проводили отведённые им мгновения. Может, это Флинт зациклился? Когда в последний раз он непринуждённо гулял по городу? Когда в последний раз разговаривал с женщиной по душам? Разговаривал ли вообще? Помнил ли ощущение свободы?

Флинт достал телефон. Час на беззвучном режиме накопил шесть пропущенных звонков от его помощницы Линды и других сотрудников телеканала. Внутренние протестующие демонстранты подняли транспаранты вверх. Когда в последний раз он полноценно отдыхал от работы? Престижные кабинеты с шикарными видами, салоны дорогих автомобилей, элитные рестораны и пентхаусы (в том числе и его собственный) оказались «золотой клеткой». Мечта сбылась, но незаметно что-то отняла.

Перезвонить или нет? Ехать домой и ложиться спать? Внутренние демонстранты возмущённо загудели. Натура журналиста и выпитый алкоголь призывали свернуть с привычных маршрутов, отправиться на поиски приключений без позолоты. Полгода Флинт не притрагивался к спиртному. И сегодня не планировалось. Но планы изменились. Взять бутылку рома и рвануть на Карибы? Банально. Лучше на остров Пасхи. Или в Сибирь, к Полозову. Говорят, у них там зимой в лютый мороз дети ходят в школу. Но сейчас не зима, никакой экзотики. Можно прилететь, выпить водки и побороться с медведем. Чем Флинт хуже русских?.. В голову полезла всякая чушь. Выключив телефон, он просто решил прогуляться.

«Совсем скоро! Новый сезон шоу «Десять жизней»! Смотрите, присылайте заявки, участвуйте! И вам позавидуют даже кошки!»

Огромный билборд в жёлтых тонах с ярко-красной окантовкой. Посередине – цифра шесть, через которую виден космос и край Луны. Справа – белая кошка породы сфинкс в ошейнике с чёрным кулоном в форме символа Анх. Светящееся полотно рекламировало и без того известное на весь мир детище Флинта Розвелла. Конечно, получилось не всё, как он изначально задумывал. Главным призом должен был стать сертификат на неограниченное предоставление услуг в клиниках «Longa Vivo». Но компания посчитала, что для простых смертных это слишком жирно. На собрании членов совета директоров решили ограничиться числом десять. Десять раз победитель может воспользоваться услугами клиники, будь то омоложение или лечение любых болезней и травм. Препараты не действуют вечно, в зависимости от образа жизни курсы их приёма нужно периодически повторять. Понятие «бессмертие» тут условно, но даже два курса омоложения могут прибавить много-много лет.

Плодить долгоживущих низкоранговых особей руководящим структурам невыгодно. Корпорации «Х» запретили продавать франшизу в другие страны. Но Флинт убедил членов правления разрешить победителям передавать часть своих «жизней» (не больше пяти) самым близким родственникам: родителям, жене, детям. Главными аргументами стали рейтинг и прибыль. Люди охотней будут платить и смотреть, веря, что в случае огромной удачи они продлят жизнь не только себе, но и тем, кого любят.

Флинт купил в магазинчике бутылку бренди и свернул на менее освещённую улицу. Мегаполис, усыпанный миллиардами огней, стал казаться ему чужим. Или он сам стал чужим среди простых обывателей? Ему-то не нужно покупать подписку и надеяться на чудо. У создателя шоу сертификат на «бессмертие» давно лежал в кармане. Откупорив бутылку, Флинт сделал пару глотков и побрёл вдоль четырёхэтажных домов. Где-то там впереди, в двадцати кварталах отсюда, находилась его старая квартира. Возможно, получится дойти туда и посмотреть на знакомые окна. Зачем? Да просто так. Ближайшие часы объявлены «Вечером воспоминаний».

Вскоре Флинт заметил, что за ним увязались двое мужчин. Поначалу те держали дистанцию в тридцать метров, но когда он удалился от оживлённых улиц, ускорили шаг. Флинт оборачивался, пытаясь разглядеть преследователей. Внешне они походили на обычных завсегдатаев дешёвых баров в потёртых куртках прямого покроя, надетых поверх однотонных футболок. Но в заведении, где недавно выпивал телепродюсер, их не было.

Случайные прохожие встречались всё реже, горящих фонарей становилось меньше. Звуки настигающих шагов за спиной тревожили слух. Может, Итан Пфайффер решил отомстить? Или просто не стоило в дорогом костюме заявляться в неизвестный район? Что, если незнакомцы вооружены? Никто не обещал честную драку. Предложить деньги, пока не поздно?

«Да пошли они к чёрту!»

Наклонившись, Флинт разбил об асфальт бутылку и швырнул «розу» назад, после чего ловким движением скинул плащ и побежал. Двое мужчин рванули следом.

Началась погоня. Мало освещённая улица сменилась тёмными переулками. Лужи громко хлюпали под ногами. Флинт летел вдоль разрисованных стен, чувствуя, что надолго его не хватит. Алкоголь нивелировал плюсы от занятий спортом. Мусорные контейнеры, одиноко стоящие автомобили, двери, ведущие неизвестно куда – в свете луны они мелькали как слайды из прошлого. Вот уж действительно получился вечер воспоминаний. Побегать в молодости пришлось с избытком.

Гудящий в голове рой мыслей заглушал звуки извне. Но глаза ясно видели – навстречу идёт человек. Флинт оглянулся проверить, оторвался ли он от преследователей. И тут же споткнулся, упал, перекатываясь в грязной воде. Через три секунды ноги в ботинках уже били его в живот. Флинт поджал колени и прикрыл голову локтями, однако незнакомцы продолжали обрабатывать корпус.

– За что вы его так? – спросил прохожий темнокожий парень.

– Свали отсюда! – рявкнул один из мужчин, прекратив избиение.

Второй нападавший тоже остановился.

– Да? Ну, попробуй прогони.

Парнишка принял боевую стойку и двинулся вперёд. Но мужчина достал электрошокер и нажал кнопку. Вылетел картридж. Парень упал на асфальт, исходя конвульсиями. В другой руке незнакомца появился нож. Он подошёл, наклонился и трижды вонзил его в незащищённую грудь.

Сердце забилось ещё быстрее. Пьяный дух авантюризма окончательно выветрился. Убийца вернулся, схватил Флинта за шиворот и заставил подняться. Прижал спиной к стене. Лезвие медленно опустилось к ширинке продюсера, позволяя преступнику упиваться своей властью. Кровь отхлынула от паха. Острие описало круг, после чего металл заскользил по брюкам, избавляясь от красных разводов. Напарник вытащил из-под куртки шестизарядный револьвер и смартфон. Дуло пистолета уткнулось в живот Флинта. На смартфоне запустилось приложение «Камера».

– Слушай внимательно, бородач. Сейчас мы запишем видео, где ты признаёшься, что нагло врал на пресс-конференции. Ты и твой отец прошли лечебные курсы в «Longa Vivo» вне очереди. Скажешь, это не единичный случай. Корпорация «Х» регулярно обманывает клиентов, а ещё лечит воров и убийц.

Взгляд Флинта взволнованно перескакивал с одного лица на другое, выражая протест к сложившейся ситуации. Возможные попрошайки или грабители оказались жестокими убийцами с осмысленным планом. Но зачем им всё это? Что может дать такое признание, сделанное под угрозой смерти? Ясно одно: они знали, за кем идут, и не били по лицу, чтобы сохранить приемлемый вид.

– Ты меня понял?!

– Времени репетировать нет, – сказал молчавший до сих пор напарник. – Сделай всё правильно с первого раза, или…

Он надавил стволом в область печени.

Флинт посмотрел на лежавшего в стороне парня. Всё говорило о том, что торговаться бессмысленно и опасно. Неизвестно, останется ли он сам в живых, когда запись будет сделана. Вечер мог стать не просто плохим, а вообще последним.

Хрустнули кости черепа. Напавшие незнакомцы поочерёдно рухнули к ногам Флинта, застыв в нелепых позах. Револьвер звонко стукнулся об асфальт. Всё произошло так внезапно, что Флинт не сразу понял, в чём дело. Он в чужом районе. Ночью. Рядом – три трупа.

– Не суетись, – донёсся ровный спокойный голос.

В полумраке у дальнего угла дома Флинт заметил силуэт. Два силуэта. Первый был крупнее, шире в плечах. Второй – чуть пониже, худощавый. Оба направились к нему. Внешность неизвестных спасителей скрывали маски. Тот, что шёл впереди, надел на себя пластиковую физиономию Ретта Батлера. Другой натянул резиновое лицо Нео – персонажа из фильма «Матрица». Спасители ли?

В правой руке «Батлер» держал «Беретту» с глушителем. Подойдя ближе, он сделал два контрольных выстрела неудавшейся съёмочной группе, после чего остановился в трёх метрах напротив Флинта. Их взгляды встретились. Несколько секунд Флинт и «Батлер» молча смотрели друг на друга. Продюсер осторожно ногой отодвинул револьвер вправо от себя. Дважды шагнул влево.

«Нео» принялся обыскивать трупы. Он начал с темнокожего парня, но человек в маске Ретта Батлера твёрдо сказал:

– Нет.

– Почему? Ему уже всё равно.

– Нет!

– Ладно.

«Нео» присел рядом с убитыми мужчинами. Работал быстро, в перчатках. В основном, левой рукой. Срывал золотые цепочки и браслеты, снимал кольца. Нашлась в карманах и кое-какая наличка. Когда закончил, они с владельцем «Беретты» направились к той же стороне дома, откуда появились.

– Подождите!

«Батлер» обернулся.

Флинт снял с шеи золотую цепь, со среднего пальца стянул перстень, расстегнул замок на браслете. Вынул из кармана доллары.

– Возьмите.

– Мы не грабители. Их ювелирка – оплата за патроны и износ глушителя.

– Ты спас мне жизнь. Я хочу отблагодарить.

Мияги вновь пристально посмотрел Флинту в глаза. Спасённый им человек не дрожал от страха, не убегал, радуясь, что все побрякушки остались целы. Он действительно собирался отдать деньги и драгоценности, которые у него не пытались отнять.

– Это же Флинт Розвелл!

– Кто?

– Флинт Розвелл, – повторил Мори. – Создатель «Десяти жизней». Он был на пресс-конференции, которую ты не дал досмотреть.

– Уверен?

Мори приблизился.

– Да, уверен.

– Это я, – подтвердил Флинт.

– Офигеть. Что ты тут делаешь?

Флинт посчитал вопрос риторическим и отвечать не стал. Он уже сам не знал, какого чёрта пошёл бродить по незнакомым районам в тёмное время суток.

Мияги тоже вернулся, остановившись, как и раньше, на расстоянии трёх метров. «Беретту» с глушителем он всё ещё держал наготове.

– Вытяни руки.

Не убирая золото и деньги в карман, Флинт вытянул. Мори задрал его рукава, осмотрел запястья, предплечья.

– Чипов нет, – констатировал молодой японец.

– Почему?

Вопрос адресовался Флинту.

– Не спешу становиться рабом.

Услышав ответ, Мияги слегка прищурился. Подошёл к Флинту на расстояние вытянутых рук.

– Всё ещё хочешь отблагодарить?

– Да, – Флинт повернул ладони вверх. – У меня две тысячи, перстень, браслет и цепочка.

– Не здесь и не так. Отдай на хранение Нео свой телефон, и пойдём.

– Куда?

– Туда, где поменьше трупов.




глава 2


– … С вами Аманда Стоун. Час назад мир облетела шокирующая новость: сегодня ночью были убиты победители всех пяти сезонов шоу «Десять жизней»…

Ясное небо за большими витражными окнами в один миг помрачнело. Ошарашенный Флинт поставил чашку с кофе на стол и сделал телевизор погромче. Удары ногами и выпитый алкоголь сильно сказались на его самочувствии, но он думал, что похмелье и ломота в теле – худшее, с чего начнётся это утро.

– Несмотря на разницу в часовых поясах, – продолжала светловолосая Аманда, – убийства совершены, предположительно, в одно время и, как сообщают источники, из оружия одинакового калибра. Тела Нины Долдри, Юн Хона, Оуэна Рочестера и Паскаля Жале обнаружены в домах, где они проживали. Николай Полозов был застрелен неподалёку от отеля, в котором он остановился. Сегодня в половине двенадцатого Николай собирался вылететь в Москву. Каждую минуту картина произошедшего дополняется новыми подробностями, но уже сейчас представители следствия склонны считать, что преступления спланированы заранее. На прямой связи из Ливерпуля наш специальный корреспондент Майк Ризерспун. Майк, вам слово.

– Спасибо, Аманда. Я нахожусь рядом с домом победителя третьего сезона шоу «Десять жизней» Оуэна Рочестера. Как вы видите, территория за моей спиной оцеплена полицией…

Флинт подошёл к креслу, взял мобильный. Экран телефона сообщил о тринадцати пропущенных вызовах.

– Дьявол.

Флинт с вечера забыл отключить беззвучный режим. Но только он собрался просмотреть список звонков, как телефон завибрировал, на экране появилось имя его помощницы Линды. Ещё раз взглянув на жёлтую ленту, окружавшую дом Оуэна, Флинт нажал «Ответить».

– Слава Богу, вы взяли трубку! Вы уже в курсе? Включите новости.

– Я уже включил, Линда. Привет.

– Ой, извините, – сконфуженно произнесла девушка. – Доброе утро, мистер Розвелл. То есть, оно не доброе. Здравствуйте.

Линду явно разволновало случившееся.

– Ты уже на работе?

– Да, мистер Розвелл. Тут суета. Телефоны разрываются.

– Что там Альфред?

– Только что появился. Очень злой. На девять часов назначено экстренное совещание. Просил, чтобы вы как можно скорее приехали.

– Ясно. Уже одеваюсь.

– Как вы вчера добрались домой? Я не могла вам дозвониться.

– Всё в порядке, Линда. Передай Альфреду, я уже выезжаю.

Флинт не хотел сейчас возвращаться в минувший день. Положив трубку, он отправился искать таблетку от головной боли.



– Давай звонилку, – сказал человек в маске Нео.

Флинт без лишних слов вытащил из кармана смартфон. Похоже, его не собирались отнимать навсегда, иначе бы трупы тоже лишились своих гаджетов. Но даже если не вернут – печалиться не о чем. Спасённая жизнь стоит куда дороже. Мори запихнул телефон в небольшой коричневый мешочек из специального материала, экранирующего любые сигналы, и убрал за пазуху. Затем поднёс указательный палец к уху.

– Кинслэйер, ну что там?

Только сейчас Флинт заметил у «Нео» маленькую чёрную гарнитуру и провод, спускавшийся за воротник. Незнакомцы – не какие-то бродячие отморозки с улицы. Они хорошо подготовлены к любым ситуациям.

Мори выслушал некую информацию, после чего сообщил:

– Здесь и севернее всё чисто.

– Идём к тупику номер семь, – ответил Мияги. – Спрячь уже, наконец, свои деньги, – сказал он Флинту.

Идти пришлось долго. Маршрут был извилистым, тёмные улицы сменялись ещё более тёмными переулками. Мияги хорошо знал местность и намеренно запутывал следы, чтобы потом случайные прохожие не смогли составить цельную картину того, откуда и куда направлялась странная троица. Те настороженно смотрели на двух человек в масках и ещё одного, в дорогом испачканном костюме. Подумать тут можно всякое. Однако люди стеснялись всматриваться в область паха и не распознали на штанине кровь, размазанную лезвием ножа. «Нео» молчал, а это значило, полицию пока никто не вызывал.

Флинт шёл между двумя незнакомцами и испытывал смешанные чувства. Он остался в живых, и не важно, что обидчики не могут порадоваться тому же. Убийцы убиты – всё справедливо, а всякие лозунги по типу «каждый имеет право на гуманный суд» либералы пусть засунут себе поглубже. Но терзал вопрос: куда его ведут? Чем он способен отблагодарить, кроме денег и золота? Нет, волновавший Флинта вопрос звучал иначе: заставят ли его стать соучастником какого-либо преступления? Встретить современную версию благородного Зорро или инкарнацию Гая Фокса – исключительное везение, в которое сложно поверить. Но Флинт сам настоял, что хочет отблагодарить. И если придётся выбирать, становиться преступником или нет, какой выбор сделать? Будет ли вообще вариант, не ведущий в тюрьму или в морг?

«Угомонись, ты сейчас бы истекал кровью».

Флинт приструнил мысли и сделал глубокий вдох. Всё же человек в маске Ретта Батлера произвёл положительное впечатление.

Путь закончился в узком проулке у двухметровой бетонной стены между двумя шестиэтажными домами. Мияги и Мори встали так, чтобы одновременно видеть продюсера и дорогу позади него. Началось очередное столкновение взглядов. Каждый из участников что-то анализировал для себя, но Флинт понимал – первый ход делать не ему. Молчание прервал Мори:

– Да, Кинслэйер, говори, – он вновь приготовился выслушать друга с позывным в виде названия одной из песен «Nightwish». – Тела обнаружили. Копы уже мчатся.

– Когда начнётся отбор в новый сезон «Десяти жизней»? – спросил Мияги Флинта.

– Завтра.

– Возьми Нео в шоу. У него рак, а химиотерапия превратит парня в овощ. Дай ему шанс.

Мори застыл в удивлении. Он не догадывался, с какой целью Мияги потащил с собой Флинта. Но хороша ли задумка?

– Участников выбирает программа, – объяснил японец своему напарнику.

Флинт тоже не ждал подобного требования, однако, оно его не возмутило. Можно сослаться на это лживое условие. Вот только зачем? Причин отказывать не было.

– Я могу влиять на конечный состав участников, – с большой долей недосказанности сообщил продюсер. Он не раскрыл незнакомцам правду, что лично отбирает для каждого сезона десять из тридцати человек, но дал понять, что имеются лазейки. – Нео снимет маску? Или назовёшь имя?

– Нет.

– Тогда как я его узнаю?

– Придёт время, я с тобой свяжусь и всё сообщу.

– Какое у него гражданство?

– Это важно? – с сомнением спросил Мияги.

Флинт замялся. Он едва не сболтнул лишнего.

– Я впихну парня в шоу, только если он вживит себе чип. У вас есть две недели.

Недавно к шестому сезону поступил приказ: из числа граждан США, Англии и Канады в шоу разрешено брать только тех, кто вживил себе CAS-чипы. Флинта с новыми правилами ознакомили устно, а вчера в фильтры программы внесли соответствующие изменения. Проект глобальной чипизации на данный момент одобрен лишь в трёх странах, но вскоре, после согласования нюансов, к ним примкнут все Британские острова и Мексика. И тогда перед началом седьмого сезона «Десяти жизней» в код программы потребуется ещё одно вмешательство. Самое популярное в мире шоу – лучшая площадка для скрытой пропаганды. Флинт не мог рассказать об этом. Просочись информация в СМИ, поднимется гигантская волна возмущения. Люди обвинят телеканал «Т» в обмане. Они платят деньги, но их не выбирают из-за отсутствия чипов. Сомнения в честности проведения шоу охватят весь мир. Репутация корпорации «Х» рухнет, количество платных подписок упадёт до нуля. Шоу придёт конец.

Мияги не знал причин, по которым наличие чипа – необходимое условие. Но возражать не стал.

– Чип будет.

– Я не вживлю себе эту хрень! – возмутился Мори.

– А сдохнуть ты хочешь?!

Парень с резиновым лицом Киану Ривза замолчал и опустил голову. Мияги вновь обратился к Флинту:

– Что-то ещё?

Но тот вместо ответа спросил:

– Почему ты веришь, что я не сдам его полиции?

Вопрос казался очевидным. «Батлер» не имел оснований доверять продюсеру, которого на глазах у всего мира обвинили во лжи. И даже если он не смотрел пресс-конференцию, минутная щедрость спасённого им человека очень быстро могла развеяться, сменившись осознанием гражданского долга.

– Я не верю. Я знаю.

Мияги протянул руку. Его слова походили на наивную глупость. Или угрозу меткого стрелка. Но Флинт действительно не собирался так поступать. Он скрепил договор рукопожатием.

– Теперь отдай мне свои деньги и золото.

Тон Мияги намекал на завершение разговора. Мысли Флинта ударились о бетонную стену. Он неуверенно полез в карман.

– Ты сказал, вы не грабители.

– Обнаружены три трупа. На твоих брюках кровь одного из них. Изо рта несёт алкоголем. Тебя видели разгуливающим с людьми в масках, но баксы и ювелирка на месте. Если тебя не ограбить, станешь первым подозреваемым в тройном убийстве.

Золото и банкноты легли на чёрную перчатку.

– Держи.

Мори вручил Флинту его телефон. Мияги протянул сто долларов.

– На такси. Остальное вернём завтра, – чуть подумав, он добавил: – Кто-нибудь из прохожих мог тебя узнать. Иди в полицию, но лучше с утра. Если, конечно, не попадёшься им сейчас. Рассказывай всё, что хочешь, кроме…

Мияги подставил руки и подсадил Мори, помогая тому залезть на стену. Затем подтянулся, перекинул ногу и взобрался сам.

– Подожди.

Мияги посмотрел на Флинта.

– Почему Ретт Батлер и Нео?

– Мы – часть цивилизации, унесённой ветром. Цивилизации свободных…



Над городом S поднималось красное ноябрьское солнце. Первый день месяца ознаменовался непривычным для своего времени похолоданием. Температура упала ниже нуля по Цельсию, и немногочисленные лужи покрылись тонким слоем льда. Ветер небрежно таскал по улицам опавшие листья, мелкий мусор и ощущение приближающейся зимы. Вереницы людей, многие из которых оделись не по погоде, спешили на работу или погружались в водоворот своих субботних дел. Но чем бы они ни занимались прошлым вечером: гуляли по городу, расслаблялись в барах или смотрели дома телевизор – сегодня все уже слышали громкую новость, облетевшую планету. Пять человек, пять невероятных счастливчиков, добывших столь вожделенные «десять жизней», мертвы. Убиты. Лишены мечты, которую в честной борьбе смогли ухватить за хвост, притянуть к себе и заключить в объятия. «Счастливчики» не прожили и половины того, что отведено им природой.

Одни восприняли новость спокойно, другие увидели жестокую иронию и обсуждали её с коллегами и друзьями, третьи всерьёз обеспокоились и огорчились. Однако их обеспокоенность не шла ни в какое сравнение с той, что царила сейчас в «SDM Center». На восемнадцатом этаже зеркального спиралевидного здания, в просторном зале, отделанном деревом шоколадного цвета, собралось всё руководство телеканала «Т». Четырнадцать человек, которым сегодня не удалось выспаться, с возмущёнными и подавленными выражениями на лицах обсуждали, как решить внезапно свалившиеся проблемы.

– Это катастрофа!

Альфред Киммих поднялся с кресла, будучи не в силах сдерживать растущий в груди комок эмоций. Тонкая вена пульсировала на поседевшем виске. Он подошёл к окну и внимательно посмотрел вниз, на парковочную зону, словно там таилось объяснение всему произошедшему. В свои сорок девять Альфред впервые так нервничал. Светлое и прогнозируемое будущее превратилось в нечто мрачное и невнятное. Если ничего не предпринять, должность генерального директора уплывёт к кому-нибудь другому. Но что тут придумать?.. На парковке ответа на этот вопрос не нашлось. Спрятав растерянность, он обернулся, окинул всех пытливым взглядом.

– Сегодня начинается отбор участников, а у нас пять трупов. Пять! Все наши победители. Матерь божья, что за фигня?!

– Кому это может быть нужно? – задался вопросом заместитель директора по общественно-политическому вещанию Хоакин Райз. Его пухлые щёки от волнения покрыл румянец.

– Да кому угодно, – руководитель дирекции интернет-вещания Кайл Мара провёл пальцами по гладкой блестящей лысине. – Завистников-то не один миллиард.

Часть присутствующих переглянулась между собой, ища в чужих глазах подтверждение, что никто данный упрёк не относит конкретно к ним. Не все здесь заимели возможность стать клиентами «Longa Vivo». Оттого атмосфера в зале походила на таковую на тонущем Титанике – одни знали, что места в шлюпке им обеспечены, другие боялись пойти ко дну вместе с кораблём.

– Что говорит Норман?

Щёки Райза сегодня копировали покрасневшее солнце.

– То же, что и в новостях, – выдохнул Мара. – У него ничего нет.

Альфред Киммих прервал их диалог.

– Убийствами пусть занимаются те, кто должен! Меня волнуют рейтинги! Ещё вчера Полозов счастливо улыбался с экрана, а сегодня весь мир смотрит на его труп, лежащий в луже крови. И что мы предприняли?

Слово взяла руководитель дирекции информационных программ Телли Райли.

– Я распорядилась не показывать тела убитых в новостях и на сайте. Но по Сети уже разошлись фотографии, а конкуренты играют крупными планами…

– Этим вы хотите меня утешить?

– Нет. Я предлагаю срочно снять материал с родственниками победителей. Мы должны взволнованность зрителей заменить сочувствием и сплочённостью.

Райли не зря платили её зарплату.

– Хорошо. Но нужно что-то ещё. Вы представляете, какой будет недобор платных подписок?!

– Убиты люди! – Флинт Розвелл прервал своё молчание и тоже поднялся. Мутная голова тут же напомнила о себе лёгким кружением. – Вы пожимали им руки, общались и совместно работали. Два года они обеспечивали успех каналу и прирост денег на ваших банковских счетах. И вас сейчас волнуют лишь подписки и рейтинги?!

Флинт не лицемерил. Напавшую прошлым вечером парочку он за людей не считал. А вот к Николаю Полозову, Юн Хону и Нине Долдри продюсер успел проникнуться настоящей человеческой симпатией и понимал, почему телезрители так активно голосовали за участников, ставших в итоге победителями «Десяти жизней». В их поступках проглядывались искренность и уважение к своим соперникам, что в наше время доводится видеть всё реже. В глубине души Флинт гордился, что именно он, а не программа, взял этих троих в шоу.

– Меня волнует то, что должно волновать! – резко ответил Альфред, негодуя от прилюдно брошенного упрёка. Слова Флинта в первую очередь адресовались ему. – И твоя вчерашняя выходка тоже не повысит наш рейтинг. Что, не мог сдержаться?!

Все присутствующие посмотрели на продюсера.

– Если бы и мог, не стал бы. Или хочешь в следующий раз выйти вместо меня?

– Мне своих дел хватает, – отмахнулся словами Киммих. – Но если ничего не предпримем, следующего раза у нас не будет.

При большом желании Флинт Розвелл уже занял бы пост директора телеканала «Т». Он обладал нужными качествами и связями. Альфред прекрасно это понимал. Но Флинт хотел заниматься креативом, а не политикой. Так что Киммиху пришлось попридержать эмоции и не превращать разговор в публичную конфронтацию, которая с большой долей вероятности сулила ему проигрыш.

Кайл Мара взялся разрядить обстановку.

– На самом деле не всё так плохо. Ещё вчера на сайте мы поместили опрос, и семьдесят процентов одобрили поступок Флинта. А жёлтая пресса уже выдала множество версий, связывающих Итана Пфайффера с террористами. Нам остаётся лишь развеять его обвинения во лжи.

– А он с ними связан? – спросил Альфред.

– Я бы уже знал, – Флинт помнил о разговоре с Донованом. У Пфайффера наверняка выдалась долгая ночка.

Альфред сжал зубы и сел в кресло. Слова «Я бы уже знал» демонстрировали всем, кто здесь имеет наибольшее влияние. Однако Флинт сейчас думал не о пьедестале для собственного самомнения. Он сопоставил очевидные факты и собирался покинуть собрание, чтобы уединиться в своём кабинете. Но просто так это сделать нельзя. Стоит уйти в столь сложный для всей корпорации момент, не предложив решение, и злые языки непременно донесут членам правления.

Главный редактор Торрес Идальго прокашлялся и сказал:

– Мы работаем над материалом, к полудню всё будет готово. Вечером после шестичасовых новостей Розвелл и представители «Longa Vivo» выйдут в эфир с опровержением обвинений. У зрителя не останется никаких сомнений.

– Раз уж Пфайффера слышал весь мир, а убийства произошли, я знаю, как развернуть всё в нашу пользу, – Флинт посмотрел в глаза Киммиху и изобразил циничную улыбку, готовясь говорить о сохранении рейтинга. – Сегодня я съезжу в «Longa Vivo» и сдам необходимые анализы. Напоминание о причинах смерти отца, а также гибель наших победителей заставили меня задуматься о жизни. Мы снимем поездку сами и дадим знать другим, а вечером сообщим о ней вместе с опровержением обвинений. В совокупности это даст нам желаемый результат.

То, что слова Итана Пфайффера – чистая правда, здесь кроме Флинта не знал никто. Его поездка в клинику должна казаться первой не только для телезрителей, но и для всех присутствующих. Идею одобрили без лишних слов. Некоторые тут же добавили в свои планы несколько дополнительных телефонных звонков. Но для беспрепятственного ухода Флинту требовалось сделать что-то ещё.

– Я предложу совету директоров позволить распределить «десять жизней» каждого убитого победителя между их ближайшими родственниками. Люди во всём мире должны знать и верить, что их мечта даже при самом печальном раскладе не пропадёт зря.

Флинт развернулся и направился к двери. По его мнению, озвученных идей было достаточно, чтобы досрочно покинуть собрание. Голову переполняли совсем другие мысли. Взявшись за ручку, он произнёс напоследок:

– Я свяжусь с Донованом и клиникой, договорюсь на три часа.

Подошвы дорогих мужских туфель суетливо пересчитывали белые ступени, ведущие на пять этажей вниз. Флинт не стал спускаться на лифте. Обсуждение убийств с возможным попутчиком и выслушивание чужих догадок выпадало из списка его желаний. И, конечно, сейчас он не собирался никому сообщать, что знает больше любого другого в этом здании.

У дверей кабинета Флинта по обыкновению встретила Линда. Стройная рыжеволосая девушка с двумя родинками над правой бровью поднялась из-за стола, на ходу поправляя белую юбку.

– Здравствуйте. Как вы?

В голосе слышались нотки вины. Из-за утреннего звонка Линда всё ещё чувствовала себя некомфортно.

– Голова раскалывается. Найди что-нибудь от похмелья. Обычное обезболивающее не помогло.

Большие голубые глаза удивлённо посмотрели на Флинта. В их взгляде помимо прочего всегда читалась забота, свойственная влюблённой женщине, чьё воспитание запрещало первой признаться мужчине в своих чувствах.

– Сам от себя не ожидал, – пояснил он, натянуто улыбнувшись. – Займусь заявками. Пусть никто не суётся ко мне по мелочам.

Фотографии, личные данные, девизы по жизни… Бесконечной чередой они проносились перед глазами продюсера. На экране компьютера одна анкета сменяла другую, появляясь из различных категорий и папок. Но даже после того, как шипучее средство подействовало, сосредоточиться на работе не получалось. Недавние события всколыхнули повседневность Флинта. Преследователи готовились снять видео, в котором он поливает грязью клиники «Longa Vivo». Затем через несколько часов погибли победители всех сезонов «Десяти жизней». Это не могло оказаться случайным совпадением. Кто-то решил навредить корпорации «Х». Но кто? И почему? Пять человек убиты практически одновременно в пяти разных странах, и всё сделано чисто, без улик. Такое не спишешь на внезапную вспышку агрессии пьяных завистников. Преступления готовились тщательно.

Помимо неприятия необоснованного насилия Флинта возмущал нанесенный ему личный вред. Он придумал шоу. Он выбил себе возможность самому отбирать треть участников. Он старательно выискивал аргументы, чтобы убедить руководство корпорации допустить к услугам клиник «Longa Vivo» большее число людей – делить «жизни» между родственниками, увеличить количество победителей в сезоне с одного до двух. «Десять жизней» для Флинта – не просто дорога к богатству и признанию. Шоу было его детищем.

Требовалось сообщить в полицию о вчерашнем нападении. Рассказать, чего хотели преступники. Возможно, проверив их номера телефонов, звонки, сообщения, почту, следователи установят личности убийц. Связав всё в единое целое, Флинт предположил, что преступления продолжатся. У бандитов есть цель.

Но что сказать о том, кто убил нападавших? Как сейчас, находясь в безопасности, его воспринимать? Носит маску, одевается во всё серое; пистолет с глушителем. Легко и метко стреляет людям в головы, пусть это и головы бандитов. Он явно подготовлен…

«Нет, тут всё однозначно».

Победители шоу мертвы, прохожий парень мёртв. Флинта ждала та же участь. Незнакомец спас ему жизнь. Иначе б сегодня в новостях показывали ещё один труп.

Чувство благодарности новой волной разбежалось по телу. На улице похолодало, но сам Флинт оставался тёплым. Человек в маске Ретта Батлера не казался глупцом, пусть слова «Я не верю. Я знаю» и звучали наивно. Почему-то он решил довериться. И Флинт понимал: если незнакомцы с ним свяжутся, он выполнит уговор. Стойкое желание отблагодарить – это ещё и сублимация, спровоцированная словами Итана Пфайффера. Флинт винил себя, что мало времени уделял отцу и не заметил возникшей проблемы. Он не спас своего единственного близкого человека. Но даст «Нео» шанс спасти себя.

Полиция потребует описать полную картину произошедшего. Флинт решил не лгать, чтобы в дальнейшем не путаться в показаниях. Он расскажет, как выглядели неизвестные: опишет маски, во что одеты, откуда появились. Утаит лишь причину, для чего незнакомцы повели его с собой. Нужно предоставить костюм, испачканный чужой кровью и дать вразумительное объяснение, почему не обратился в участок ещё вчера.

Флинт решил не спешить со звонком. Он положил телефон на стол и снова попробовал сконцентрироваться на других делах.

«Люди любят смотреть на красивых. Стройных, ухоженных, с приятными чертами лица и переливающимися на свету волосами. Так выглядит большинство актёров и актрис, певцов и певиц. Такими на обложках журналов предстают фотомодели. Но если ты не красавец, есть ли у тебя шансы дойти до финала «Десяти жизней»? Как ни странно, да. И пусть до недавнего времени победа доставалась лишь одному, двое других финалистов получали призовые с пятью нулями. Это тоже успех. По ходу сезона у нас дважды предусмотрено зрительское голосование, позволяющее оставлять на проекте тех, кто на определённом этапе набрал наименьшее количество баллов, давая им возможность продолжить борьбу. И по опыту предыдущих сезонов скажу, что зрители чаще голосуют за внешне невзрачных, но упорных и старательных участников, умеющих уважать соперника. Красота и так считается бонусом в жизни, и если красивому человеку помогать её продлевать, то это уже слишком сладко. Такова психология масс, а типаж личности, за который они голосуют, видимо – обобщённое представление зрителя о самом себе.

Симона Винчи. Двадцать шесть лет, рост пять футов семь дюймов. Светлокожая итальянка с длинными чёрными волосами, тонкими бровями и вытянутым носом. Глаза карие, на губах нет помады. Проживает в Турине. Высшее образование. Замужем, детей нет. Судимостей тоже нет. Далее идёт небольшой рассказ о её жизни, подкреплённый ещё пятью фотографиями. Вот Симона получает диплом филолога, и глаза стоящей рядом с ней матери, вырастившей дочь в одиночку, переполнены гордостью. Вот она катается на сноуборде в Альпах. А вот больничная койка и гипс на всю голень – итог той же поезди в Альпы… Я открыл заявку Симоны случайно. Граждан Италии мы не выбирали со второго сезона, и нет причин отказать ей в шансе. У меня вообще нет причин лишать кого-то возможности попасть в шоу. Но в каждом сезоне всего тридцать мест, а присланных анкет – миллионы, просмотреть все физически невозможно. Система сортирует их по расам, странам и возрасту. Ну а дальнейший отбор – чистой воды везение. Порой странно осознавать, что судьба человека зависит от твоего настроения, от преодоления лени, от ещё одного клика мышкой, открывающего очередную заявку. Кто я в этот момент? Бог? Палач? Ведь некоторые люди больны, но по негласным правилам разрешено выбирать не больше пяти больных, да и то лишь тех, кто полностью дееспособен. Моя задача – дать нашим зрителям любимцев, ради которых они будут регулярно включать телевизор. Ведь если смотрят, значит, платят. А я должен делать так, чтобы платили.

Первые впечатления о человеке формируются по фотографиям. Большинство из них сделано специально для анкеты. Какими люди пытаются предстать на снимках? Что написано в их глазах? У одних – грусть, усталость. Выражают «измученность» тяготами судьбы. Хотят, чтобы их пожалели, верят в сострадательное сердце тех, кто производит отбор. У других взгляд полон оптимизма, улыбка сияет. Стараются показать, что они заряжены на борьбу и верят в победу. И часто перебарщивают. Эмоции кажутся лживыми, искусственными. Классическое притворство, скрывающее внутреннюю слабость. Мне больше нравятся серьёзные лица. Со слегка прищуренными внешними уголками глаз. Образ независимой личности с багажом жизненного опыта. Да, это просто образ, как и два предыдущих. И я обязан отобрать весь спектр типажей. Но мне импонируют люди, которые не клянчат место в шоу, а словно бы изучают меня в ответ. Спрашивают взглядом, готов ли я сделать правильный выбор.

Френсис Ба. Ему двадцать девять. Рост шесть футов, вес двести двадцать семь фунтов. Уроженец Камеруна, с девяти лет проживает в Марселе. Женат, сыну четыре года. Черты лица грубые, парень выглядит опасным. Но судимостей нет. Слишком крупный для космического сезона, однако внешность обманчива и мало что говорит о человеке. Толстяк может оказаться проворным, а за грубыми чертами – скрываться сильный интеллект. Уверен, многим зрителям Френсис не понравится. Но человек не обязан всем нравиться, чтобы получить свой шанс. На это и рассчитываю. Хейтерство тоже повышает просмотры.

Всё ещё приходит множество детских анкет, хотя мы изначально объявили, что детей в шоу брать не будем – они не смогут конкурировать с взрослыми. И отдельных детских шоу тоже не будет – подобные соревнования различные комитеты назвали «слишком циничными». Особая категория – больные дети. Существует социальная установка, что таких детей принято жалеть больше, чем взрослых. И смотреть, как они борются за свой шанс – вдвойне тяжелее. На самом деле большинство людей склонны жалеть лишь себя, даже если они совершенно здоровы.

Возможность отдавать часть «жизней» родственникам немного разрядила ситуацию. Не успокоились только некоторые религиозные общины, давно и открыто критикующие сам факт существования такого шоу. Но гигантскую денежную машину не остановить уже ни какими богами.

Анна-Мария Лоуренс. Миловидная белокожая девочка десяти лет. Светлые волосы острижены до плеч и вьются как у Мэг Райан. Черты лица плавные, забавные немного. Губы поджаты. Глаза голубые, большие, распахнутые. Но взгляд серьёзный, с тревогой, спрятанной в глубине зрачков. Диагноз – рак… Зачем я открыл её анкету? Я ведь знал, что там. Это сродни мазохизму, приправленному чувством безысходности. Я ни в чём не виноват, но чувствую себя виноватым. Прости, Анна-Мария. Не все правила шоу зависят от меня…»

Короткий сигнал сообщил о входящем электронном письме. Оно пришло на личную почту продюсера, о которой знают совсем немногие. Флинт взял смартфон. Вместо адреса отправителя – вопросительные знаки. В письме – короткий текст:

«Мкм.-стрит 17. Подъезд 1, код на двери 147618. Ящик 4».



Серебристый «Линкольн» подъезжал к высоким белым воротам контрольно-пропускного пункта клиники «Longa Vivo». Территория размером в четверть гектара была обнесена чёрной трёхметровой стеной. Десятки «цифровых глаз», разбросанных по периметру, неустанно записывали всё, что происходило внутри и снаружи чёрного бетонного квадрата. Съёмочные группы сразу трёх телеканалов заняли позиции неподалёку. Они прибыли сюда заранее, чтобы не пропустить появление мистера Розвелла. Сам Флинт лишь мельком взглянул на них сквозь тонированные стёкла автомобиля и потёр запястье, где ещё вчера красовался золотой браслет.

По указанному адресу в ящике лежали деньги и слиток золота, в который превратились «позаимствованные» украшения. Но Флинт удивился тому, что не обнаружил имени напарника «Батлера», скрывавшегося за резиновым лицом Нео. Он хорошо проверил – никаких фотографий, флешек и прочих носителей информации. Только записка со словами «Выплавишь себе что-то новое. Масса та же». Честность, проявленная незнакомцем, укрепила намерение Флинта утаить правду в своих показаниях. До назначенного приёма в «Longa Vivo» оставалось больше двух часов. Он заехал домой, спрятал золото, взял испачканный костюм, завёрнутый в непрозрачный пакет, и направился в полицейский участок.

– Хорошо, что вы к нам обратились, мистер Розвелл, – круглолицый сержант Мэтью Даллас закончил перебирать пальцами по клавиатуре. – Ваши показания очень помогут следствию. Но почему вы не пришли вчера, сразу после случившегося?

– Человек в маске настоятельно просил повременить до завтра. А он слишком метко стреляет. Не хотелось его разочаровывать.

– Трудно с вами не согласиться, – сказал лейтенант Райан Истбрук, чью правую щёку закрывала марлевая повязка. – В этом-то и дело. Неизвестный мужчина среднего роста, без каких-либо примет, с самым распространённым в нашей стране пистолетом появляется из ниоткуда, убивает двоих человек, спасая вам жизнь, водит вас с собой, а затем отпускает…

– Вы подозреваете меня?

– Нет, что вы. Просто поймите, он не только грабитель, но и убийца. А его приятель – соучастник. И нам хотелось бы получить больше информации.

– Одежда, рост, пистолет, маски – всё, что я могу сообщить, – Флинт решил не упоминать про акцент «Нео». – Не знаю, почему они сделали это. Возможно, любят моё шоу. Но благодаря им я жив. А по тем двоим скорбеть точно не стану. Для меня важнее поиск убийц Николая Полозова. Они ещё могут находиться в городе.

– Не волнуйтесь, мистер Розвелл. Мы сделаем всё, что в наших силах, для их поимки…

К автомобилю подошёл молодой крепкий охранник в чёрной форме. На его одежде, как и на воротах, ограде и самом здании не было никаких названий и логотипов. Аскетичное чёрно-белое оформление также выбрано специально, чтобы лишний раз не бросаться в глаза тем, кому никогда не стать клиентами «Longa Vivo». Освальд опустил стекло и показал документы. Охранник внимательно их проверил, затем дал отмашку своему напарнику. Под прицелами видеокамер массивная белая «плита» начала смещаться в сторону.

Вестибюль клиники встречал Флинта приятной умиротворяющей музыкой. Мягкие переборы клавиш ласкали слух, настраивая отрешиться от царившей снаружи суеты. Мелодия флейты Пана рисовала картины девственно-чистой природы, уносила вдаль от раскинувшихся до горизонта каменных нагромождений и цветных капсул, снующих по расчерченным линиям дорог. Снежно-белые стены украшал барельеф в виде цветущих деревьев. Рисунок пола походил на снег, искрящийся в лучах солнца. На потолке в центре зала красовалось то самое солнце, выполненное в минималистичном дизайне, в окружении голубых завихрений.

На белых диванах сидели два человека. Женщина лет пятидесяти в розовом пиджаке и юбке сияла десятком крупных бриллиантов. Она с достоинством королевы пила чай и просматривала что-то на белом планшете, лежавшем на коленях. Пожилой мужчина в зелёной футболке и потёртых джинсах развалился на соседнем диване. Он поглядывал на женщину и сдержанно улыбался, веселясь над её показным аристократизмом. Флинт хотел присоединиться к их тихой компании, но из коридора справа грациозной походкой вышла смуглая девушка в приталенном белом костюме. Её жгучие чёрные волосы собрались на затылке в замысловатый узел. Во внешности, в особенности в больших карих глазах, присутствовали черты Ближнего Востока, гармонично смешанные с европейской кровью.

– Флинт Розвелл, не так ли? – учтивым голосом спросила она.

– Да.

Флинт залюбовался красивым лицом девушки. Музыка и вправду действовала расслабляюще. А возможно, дело не только в музыке.

– Прекрасно. Меня зовут Альяна. Прошу вас, следуйте за мной.

Альяна привела Флинта в тот же кабинет, где продюсер уже сдавал анализы крови во время своего прошлого тайного визита. По обстановке он походил на нечто среднее между научной лабораторией и лаунж-зоной ночного клуба, оформленной в красно-белых цветах. Собственно, красными были лишь восемь тонких вертикальных полос, по две на каждой стене, и большой яркий эритроцит на картине, нарисованной неизвестным художником. У дальней от входа стены стоял длинный широкий стол с множеством пустых пробирок и принадлежностей для сбора крови, а также массивный электронный микроскоп. Напротив стола разместился белый мягкий угловой диван с дополнительным регулируемым подлокотником, позволяющим клиенту удобно устроиться, а медицинскому персоналу – качественно выполнить свою работу. На круглом стеклянном столике лежал белый планшет, а между красными полосами обеих стен, сходящихся в этом углу, выступали динамики дорогой акустики.

Флинт подошёл к дивану, плюхнулся на него и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Альяна изнутри закрыла дверь не замок.

– Я составлю вам компанию на ближайшие двадцать минут.

Девушка аккуратно присела на противоположный край дивана, по ту сторону от дополнительного подлокотника.

– Раньше я вас здесь не видел.

– А вы здесь не впервые? – лукаво улыбнулась Альяна, но изменившееся выражение лица собеседника заставило её спрятать улыбку: – Простите. Шутки сейчас неуместны. Я знаю, что не впервые.

– Откуда?

– Мистер Стаббс сообщил мне подробности вашего визита.

– И вы сохраните всё в тайне?

– Конечно. Я не хочу потерять работу.

– А вы так её любите? – Флинт продолжал проверку.

– Работа мне нравится. Но больше я люблю перспективы, которые она даёт. Пять лет добросовестного исполнения своих обязанностей – и сотрудник клиники может воспользоваться одной из услуг, доступных клиентам. Ещё пять лет – и новый бонус…

Теперь Флинт поверил, что Альяне не выгодно распускать язык за пределами «чёрного квадрата». Мотивация молчать более чем весомая.

– Сколько вам лет?

– Вы задаёте такой вопрос девушке?

– Я задаю вопрос сотруднику клиники. Руководство вам доверяет, а доверие приходит со временем. Вы молодо выглядите, и мне интересно, дело ли в бонусе.

– Вот оно что, – Альяна без кокетства поправила волосы. – Руководство действительно мне доверяет, и после пяти лет безупречной работы в Дубае нас с ещё двумя сотрудниками перевели сюда. А насчёт возраста – мне тридцать один. Но бонусом не пользовалась.

В разговоре повисла пауза. Альяна потянулась к столику и взяла планшет, открыла одно из приложений. Вскоре из динамиков в стене полилась музыка на подобии той, что играла в вестибюле. Флинт в это время копошился в мыслях, долго отказываясь признавать, что повёл себя бестактно. Психологическое напряжение сопровождало его с самого утра, а неудачная шутка девушки разрушила планы отрешиться от всего хотя бы на двадцать минут. Но он мог обойтись без неуместных вопросов и подозрений. В конечном счёте, Донован хорошо разбирался в людях и знал, кому доверять.

Наконец, Флинт совладал со своим эго.

– Вы тоже меня простите. Обычно я хороший собеседник, но…

Он замолчал, решив не жаловаться на свалившиеся проблемы.

– Принимается, – мягким голосом ответила Альяна и сделала музыку тише. – Теперь ваша очередь отвечать на вопросы.

Сдержанная улыбка появилась на губах продюсера.

– Что ж, давайте попробуем.

Альяна закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела в глаза Флинту.

– Если не считать главный приз, «Десять жизней» очень похоже на старые шоу типа «Выживший» и прочие, только с бОльшим бюджетом и разнообразием заданий. Ради чего вы его создали?

Девушка не собиралась вести пустую болтовню.

– Если не считать разум, мы мало чем отличаемся от обезьян. Я хотел денег, самореализации и долгой жизни. Человеку из двадцатого века интересно заглянуть хотя бы в двадцать второй. Но также мне важно дать шанс и другим людям. Без веры в него мир навсегда расколется. Вы понимаете…

– Так вы заботились о людях или о своей безопасности?

– Не знаю… – ответил Флинт, не обращая внимания на резкую постановку вопроса. – И то, и другое… Учитывая сегодняшние убийства, я не уверен, что воплотил хотя бы один из вариантов…

– Вы не виноваты.

– Но это не отменяет случившееся.

Альяна замолчала, размышляя над словами Флинта, а он продолжил разглядывать её внешность. Девушка чем-то походила на Жасмин – невесту Алладина из диснеевского мультфильма. В особенности их сходство обеспечивали глаза и губы. Но в отличие от мультипликационного персонажа, нос у Альяны не крючковатый, а курносый. Ещё Флинту понравились её ногти. Небольшие, аккуратные. Естественные. Совсем не те расписные трёхсантиметровые когти, которыми хвастаются любительницы надутых губ и рисованных бровей.

– Вы слишком красивая, чтобы быть умной.

– Это комплимент или оскорбление?

– Как вы стали работником клиники?

– Сейчас моя очередь задавать вопросы, забыли?

– Забыл, – вновь улыбнулся Флинт. – Продолжайте.

– У вас есть жена? Дети?

– Нет.

– Не встретили ту самую? Или всё дело в вашей манере общения?

– Я не особо-то стремился кого-то встретить, – честно признался Флинт. – Раньше искал хорошую идею, сейчас развиваю то, что из неё получилось. «С милой рай и в шалаше» – это не про меня. Но решив проблемы с деньгами, я ещё реже стал ходить на свидания.

– Пригласили бы на свидание девушку, которой не доступны услуги «Longa Vivo»?

– Не задавался таким вопросом. А почему нет?

– И если девушка вам понравится, вы будете готовы отдавать за её вечную молодость десятки миллионов?

Флинт задумался.

– Кругом полно лживых лицемерок. Чтобы разобраться в женских мотивах, уйдёт не один год. Разумнее выбрать девушку с «бессмертием» в кармане.

Альяна демонстративно развела руки в стороны:

– Вот и показатель того, что мир уже раскололся.

Флинт покидал клинику со смешанными чувствами. Думать о женщине при нынешних обстоятельствах казалось лишним, и даже вредным. Но он думал. Впервые за долгое время представительница прекрасного пола не флиртовала с ним, не льстила, не соблазняла своими сексуальными формами. Другими словами, не пыталась всеми силами подобраться поближе. Но если раньше Флинт воспринимал женские уловки как способ заарканить богатого и успешного продюсера, то сегодняшний разговор с Альяной дал понять, что теперь чужие интересы сводятся не только к деньгам. Действительно ли близкие и доверительные отношения можно построить лишь с той, кому и без банковских счетов Флинта доступны услуги «Longa Vivo»? А если платишь за чьё-то продление жизни, кем ты становишься для человека? Не превратится ли такой союз в отношения хозяина и готовой на всё рабыни? Клиники не устанут тянуть из клиентов их миллионы, а соскочить с такого наркотика как «бессмертие» не захочется никогда.

Диваны в вестибюле на этот раз пустовали. Флинт вышел на улицу, остановился на крыльце и посмотрел на часы. Пятнадцать двадцать девять. Разговор, чьё начало не казалось приятным, в итоге продлился дольше запланированного времени. Альяна ему понравилась. И она совсем не глупа. Но свидания не вписывались в общую картину жизни Флинта. Через минуту белые ворота откроются, и суета внешнего мира вновь поглотит его. Мысли наполнятся убийствами, телепрограммами и рейтингами.

Флинт сошёл с крыльца и направился к серебристому «Линкольну», припаркованному между голубым «Бугатти» и жёлтым «Порше». Освальд послушно дожидался в машине. Шум города отрезвлял, возвращал в реальность, не терпящую сомнений и полумер. Дела не ждали, проблемы требовали решений. Необходимо очистить сознание от образа восточной красавицы и подготовиться к вечерней программе, в которой со всей открытостью и серьёзностью предстояло опровергнуть перед всем миром неудобную правду.

Но тут прогремел взрыв.

Чёрное двухэтажное строение контрольно-пропускного пункта в одно мгновение разлетелось на сотни кусков. Стёкла звонко посыпались на асфальт, бетонная крошка заморосила как мелкий дождь. Члены съёмочных групп, собравшиеся по ту сторону «чёрного квадрата», в испуге вскрикнули, попятились назад. Большие белые ворота смяло и швырнуло в сторону словно картон. Голубой «Бугатти» перевернулся и завалился на «Линкольн», Освальд прикрылся руками, спасая глаза и лицо от мелких осколков. Завопила сигнализация. Взрывная волна сбила Флинта с ног. Он отлетел к стене, сильно ударившись головой о твёрдую поверхность. Два массивных куска бетона приземлились совсем рядом, едва не закончив для него это захватывающее приключение под названием «Жизнь». Умереть во дворе клиники, продающей «бессмертие» – сложно придумать более жестокую иронию. Облако пыли быстро расползалось во все стороны, скрывая от испуганно-любопытных глаз фрагменты человеческих тел в чёрной форме…

Флинт лежал на кушетке в просторном белом кабинете. Голова дико раскалывалась, мозг пульсировал, слабость подчинила себе тело. Перед глазами всё плыло и двоилось. Над продюсером с сосредоточенным лицом склонилась Альяна.

– Не делайте резких движений, – сказала она и продолжила обрабатывать рану над его правым ухом.

– Сколько человек погибло?

– Двое охранников. Пятеро репортёров получили травмы. В новостях сообщили ещё о четырёх взрывах в Лос-Анджелесе, Риме, Мадриде и Сиднее. Везде взорваны КПП.

В висках «стрельнуло». Через секунду – ещё раз. Флинт поморщился от боли, стараясь затратить на это как можно меньше энергии.

– Вы были правы…

– Права в чём?

Альяна потянулась к столу, чтобы взять бинт.

– Вы были правы… – устало повторил Флинт и закрыл глаза…



Возле сорокаэтажного дома, имевшего форму шестиугольной призмы, стоял роскошный «Майбах». Вдобавок ко всему, бронированный. Номера отсутствовали, но Флинт и без того знал, чей он. Автомобиль принадлежал одному из богатейших людей страны, председателю правления корпорации «Х» Аарону Вайсману. Также Флинт понимал, по какой причине мистер Вайсман «удостоил» его своим визитом. В прямом эфире телеканала «Т», в программе, где общественности представили «доказательства» лживости слов Итана Пфайффера, телеведущий задал Флинту вопрос о том, что он думает насчёт убийства всех победителей «Десяти жизней», а также о взрыве, при котором тот чудом остался жив. И пребывавший в прострации Флинт сказал перед миллиардной аудиторией, что в будущем возможности «Longa Vivo» должны стать доступны каждому человеку на Земле. Тогда подобные террористические акты, вызванные чувством обделённости и завистью, сами себя изживут.

Чёрный «Кадиллак» остановился напротив чёрного «Майбаха». Серебристый «Линкольн» нуждался в ремонте. Флинт попрощался с Освальдом и открыл дверь. Оценив состояние его здоровья, отменять программу не стали. Наоборот, в образе жертвы, с перевязанной головой он выглядел убедительнее и вызывал сочувствие. Из соседнего автомобиля вышли Аарон Вайсман и Донован Стаббс. Никто не собирался вести разговор на улице. Мужчины пожали друг другу руки и, минуя консьержа, поднялись на сороковой этаж, в дорогой красивый пентхаус с высокими витражными окнами и просторной террасой.

В центре огромной гостиной со стенами спокойного зелёного цвета стояла широкая тёмно-серая колонна цилиндрической формы, которая виртуально делила пространство на четыре равных зоны. Ближняя справа – кухня-столовая с классической барной стойкой и вытянутым столом на десять персон. За ней – кинозал с большим мягким диваном, стодюймовым экраном, встроенным в стену, и напольной акустикой в человеческий рост. Рядом – место для приёма гостей с десятком кресел, выставленных кольцом вокруг трёхсоткилограммового шлифованного серого камня, выполняющего роль столика для напитков. Ближняя зона слева – «ботанический сад» с множеством вечнозелёных кустарников и карликовых деревьев со всего мира, не требующих постоянного ухода и полива. Флинту нравилось сочетание зелёного и серого. Оно успокаивало, помогало расслабиться после выматывающего рабочего дня.

Гости прошли к камню и заняли два кресла с промежутком в одно.

– Выпьете что-нибудь? – предложил Флинт.

Те вежливо отказались. Хозяин квартиры присел напротив них.

– Как себя чувствуешь? – спросил Аарон Вайсман.

Его некогда квадратное лицо с глубокими морщинами на лбу и обвисшими щеками молодело день ото дня. Очертания стали округлыми, кожа – подтянутой и светлой, старческие пятна исчезли. Вновь начали расти чёрные волосы, разбавляя седину. За последние четыре года Аарон помолодел лет на десять-пятнадцать и выглядел сейчас не старше пятидесяти. Все эти перемены произошли без хирургической подтяжки, лазерной коррекции и пересадки волос. Внешность Вайсмана служила лучшей рекламой услуг компании, которой он владел.

– Если честно, то отвратительно, – признался Флинт.

– Я рад, что ты жив.

По цепкому взгляду маленьких карих «пуговиц» было сложно определить, насколько сказанные слова правдивы. Но Флинт решил, что это действительно так. «Десять жизней» набирали популярность с каждым новым сезоном, и значит, он считался ценным сотрудником телеканала, также принадлежавшего Вайсману.

– Благодарю.

– Прошлым вечером ты вошёл в полицейский участок, – начал Донован, – а уже через двадцать минут засветился в другой части города. Митчеллу Грину не нравится, что мы бросаем тень на его департамент. И нахрена ты слонялся по подворотням? Это глупо.

Флинт не думал возражать.

– Ты прав. Поддался эмоциям.

– Надеюсь, сегодня тебе хватит ума остаться дома, – с улыбкой сказал Аарон Вайсман. – Завтра пересядешь в бронированный «Лэнд Крузер» с двумя телохранителями. Я забочусь о членах своей команды.

– Ещё раз благодарю.

От такой заботы на душе стало чуть спокойней.

– Ты счастливчик, – усмехнулся Дон, вкладывая в слова двойной смысл. – Дважды так вляпался. И выжил.

– Ни дня без приключений… Но вы приехали поговорить о другом…

Выражение лица Вайсмана приобрело привычную серьёзность, без вкраплений сердитости. Кто-то другой решил за Аарона изменить темп беседы, однако сегодня этому человеку прощались некоторые вольности.

– Ты пережил неприятные моменты, я понимаю. Но впредь следи за тем, что говоришь. Озвученная в прямом эфире глупость создаёт нам лишние сложности.

– А если это не глупость?

Глава правления корпорации вскинул брови.

– Серьёзно?! Сделать наши достижения доступными для всех? Тогда клиенты перестанут платить, а шоу закроется. Мы лишимся прибыли. Ты лишишься прибыли. Хочешь?

Аргументы Вайсмана были просты и фундаментальны. Пока Флинт только анализировал, тот коротко и ясно расписал ему последствия гипотетических перемен.

– Нет… Не знаю… Но вы видите, к чему приводит зависть…

Голос Аарона стал холодным и твёрдым.

– Тебе что, пятнадцать? Или переборщил с транквилизаторами? Зависть сопровождает успех испокон века. Разве она тебя волновала, когда ты придумывал шоу, играющее на чувствах людей? Наш проект выманивает деньги за мечту о несбыточном, и ты это прекрасно знаешь. Но я не осуждаю. Наоборот, я одобрил идею и вложился. Ведь «Десять жизней» дают не только прибыль. Шоу – это краник, по капле стравливающий ту самую зависть и агрессию. Оно как религия – внушает толпе веру, что жизнь вечная доступна всем праведным. Нужно лишь подождать. Не зря же мы берём только тех, у кого нет тяжёлых судимостей. Будь покорен, плати и жди.

– Ваш подход не работает! Человечество раскалывается…

– Забота о человечестве – не твоя задача! Если миллионы давят карман, оплати ими чужое лечение в нашей клинике! – Вайсман сбавил тон. – Флинт, сейчас тобой движет эгоистичный страх смерти. Поспи, покури травки или вызови шлюху. Сбрось напряжение. И в будущем думай прежде, чем говорить что-либо на камеру. Мы по одну сторону, не забывай. Новый сезон должен получиться лучше всех предыдущих. Ты за него отвечаешь. Нужно продавить этих чёртовых коммунистов и войти в Китай. А насчёт террористов не волнуйся. Ублюдки пытаются нас запугать, но скоро их поймают и поджарят. А мы посмеёмся, наблюдая за казнью из первого ряда.

Аарон Вайсман поднялся с кресла, собираясь уходить. Он сказал Флинту всё, что хотел. Почти.

– Слетаешь в Нью-Йорк к Талуле Раш на «Личное мнение». Расскажешь там о засранцах из подворотни, от которых тебя спас загадочный Робин Гуд. Поделишься эмоциями после пережитого взрыва. Нам нужно вновь вызвать сочувствие зрителей. Одного бинта на голове мало. Люди хотят услышать историю из первых уст. Им понравилось, что ты избил Пфайффера. Теперь они должны полюбить тебя. А когда Талула спросит, действительно ли услуги «Longa Vivo» должны стать доступны всем, ответишь, что ляпнул это на эмоциях. До реализации подобной идеи очень далеко.

Донован тоже поднялся, ему сегодня предстояла ещё одна встреча. Когда Вайсман направился к двери, он тихо сказал:

– Вспомни нашу жизнь несколько лет назад. Не делай глупостей.

Входная дверь закрылась. В гостиной стало спокойно и тихо, однако комок негодования разрастался в груди Флинта. Его детище сравнили с религией. Превратили в циничный способ подчинения и манипуляции. А может, оно изначально им было? И Флинт не такой уж хороший, каким хотел считаться?

Не зная, как дать выход эмоциям, он открыл ноутбук, оставленный на обеденном столе ещё прошлым утром. На экране появилось оповещение о письме от Талулы Раш. Она приглашала Флинта в свою передачу и предлагала созвониться по указанному ниже номеру телефона.




глава 3


– … Меня зовут Конни Янсен. И как всегда в утреннем эфире рядом со мной красавец-мужчина, неповторимый Патрик Айронсайд.

– Здравствуй, Конни. Здравствуйте, уважаемые телезрители… Выглядишь изумительно.

В просторной телестудии, оформленной светлых тонах, зеленоглазая шатенка и зализанный гелем брюнет демонстрировали друг другу свои ослепительно белые зубы.

– Патрик, поговорим сегодня о популярности.

– С удовольствием.

– Три дня подряд я просматриваю всевозможные интернет-ресурсы и удивляюсь, как быстро Флинт Розвелл превратился из «серого кардинала» в самого обсуждаемого человека в мире. Вот что значит умелый самопиар.

– Я тоже не прочь увеличить армию своих поклонниц. Сколько стоят его услуги?

– Наверняка, дорого. Да и представь, какая уже выстроилась очередь.

Оба смеются.

– А теперь серьёзно, – продолжила Конни. – Слова мистера Розвелла – что это? Хитрый ход, или же террористы добились своего?

– Пока неизвестно, чего именно они хотят. До сих пор никто не взял на себя ответственность за совершённые убийства и взрывы и не выдвинул никаких требований.

– Но как кому-то удалось заложить взрывные устройства сразу в пяти клиниках «Longa Vivo»? Там же охрана и столько камер…

– Полиция пытается это выяснить. Есть версия, что некто удалённо подключился к системам видеонаблюдения и вставил записи других отрезков времени.

– Как в «Плохих парнях»?

– Вроде того. Но пока это лишь слухи.

Патрик провёл рукой по волосам, затем взял со стола стакан с водой и сделал глоток.

– Выходка Итана Пфайффера была первой в череде недавних событий. Подозревают ли его в связях с террористами?

– Насколько мне известно, нет. Полиция ничего не обнаружила. Однако ему хорошенько досталось не только от Розвелла, но и от пользователей Сети. Столько брани и гнева не выливалось на одного человека даже во время последних президентских выборов.

– Возможно, Флинт Розвелл станет кандидатом на следующий срок.

– С такой поддержкой как сейчас он легко победит. Лично я готов отдать за него свой голос.

Снова смеются.

– И всё же, Патрик, скажи, что мистер Розвелл задумал? Вряд ли корпорация «Х» собралась сделать миру такой подарок. Он говорил искренне?

– Сложно сказать, Конни. Мне, как и всем, хочется в это верить. Но тут встаёт вопрос перенаселения. Хватит ли на Земле места и ресурсов, если люди станут жить хотя бы на сто лет дольше?

– Следующий сезон «Десяти жизней» посвящён космосу. Не удивлюсь, если по его окончании Флинт Розвелл торжественно объявит о начале колонизации Луны или Марса.

– Не знаю, возможно ли это в ближайшем будущем, но денег на такой шаг у корпорации «Х» точно хватит…

На этом моменте Альфред Киммих выключил телевизор, небрежно положил пульт на стол и повернулся к Флинту. Посмотрел на него взглядом начальника.

– Ну и? – произнёс Флинт.

Если Киммих вызвал к себе в кабинет, то наверняка собрался посредством своей персоны диктовать чужую волю.

– Ты ляпнул лишнего в прямом эфире и мог создать дополнительные сложности для компании…

«Знакомые слова…»

– Но в итоге сейчас о тебе говорит весь мир.

– Ты пригласил, чтобы ругать или хвалить?

– Я позвал сообщить – ты отправляешься в Азию.

– Куда?

Флинт пытался понять, шутка ли это? Но выражение лица Альфреда стало напыщенным и довольным.

– Гонконг, Сингапур, Йокогама. Твоя возросшая популярность сыграет нам на руку. Появишься на местном ТВ, поторгуешь лицом, разрекламируешь новый сезон.

– У меня полно дел здесь.

– Ты должен поехать. Отправится целая делегация. Китайскому правительству не нравится, что миллиарды юаней ежемесячно утекают в Штаты. Но их элита – тоже люди. Они хотят жить долго и без очередей. В Гонконге много воротил, способных уговорить китайских лидеров впустить наш канал. Взамен мы построим там клинику. Двойная выгода.

– Мне нужно заниматься организацией шоу! – в голосе Флинта сквозил гнев. – Всё расписано по часам. Через три дня я лечу в Нью-Йорк. Пиарить наш проект я должен в программе Талулы, а не в Гонконге и Йокогаме.

Киммих ответил деловито и вызывающе спокойно:

– Распоряжение сверху. Талула подождёт, – он опустился в кресло, открыл резную шкатулку из красного дерева и достал сигару. – Брыкаться не в твоих интересах, Розвелл. Время ушло. Ты себя исчерпал. Когда возникший хайп схлынет, Вайсман это поймёт.

Кулаки Флинта зачесались, требуя новой драки. Язвительная улыбка на морде стареющего шакала Табаки не должна остаться безнаказанной. Альфред откинул крышку зажигалки, раскурил сигару и, смакуя момент, медленно выпустил несколько колец дыма. Флинт приблизился и выбил её ударом наотмашь, после чего ногой толкнул кресло, которое откатилось и с громким стуком врезалось в стену. Он угрожающе навис над начальником, чьи глаза округлились от испуга.

– Давай, улыбнись ещё раз!

– Так… так что, – выдавил Киммих, – мне передать, что ты плюёшь на интересы компании и отказываешься?

Он пытался хорохориться, прикрываясь не судом за возможные побои, а авторитетом Аарона Вайсмана. Учитывая хорошие отношения Стаббса и Митчелла, никто бы не дал посадить Флинта, и дело б замяли. Но коварная формулировка вопроса сработала. Флинт выдохнул и демонстративно примостил пятую точку на стол руководителя. В конечном счёте, сохранить работу было важнее, чем набить ещё одну наглую морду. А решение об увольнении мог принять только Вайсман, чьё расположение легко утратить.

Злость пришлось трансформировать в энергию созидания.

– Раз уж промо-тур по Азии неизбежен, там я и подберу нового ведущего шоу.

– Мы утвердили Джи Риклза. Договор с ним уже подписан.

Альфред сказал это максимально неконфликтным тоном. Он пытался понять, существует ли ещё угроза получить перелом носа.

– Твоего чёртового рэпера прошлым вечером нашли с передозировкой героином. Сейчас он в больнице, а после отправится на реабилитацию. И почему ты всё узнаёшь последним?

Киммих проигнорировал упрёк.

– Он клялся, что завязал…

Но Флинт продолжал бить словами:

– Клятва наркомана… Напомни-ка мне, кто так настойчиво предлагал взять Риклза ведущим?.. «Три его туристических суборбитальных полёта подходят к тематике сезона»… И за торчка проголосовало восемь человек. Всех вас, идиотов, надо гнать с канала. Вот кто действительно себя исчерпал!

– Ты забываешься!

Киммих набрался смелости и поднялся с кресла. В своём тёмно-синем костюме от «Бриони» он мгновенно вспотел от шальной мысли, что сейчас можно ответить вальяжно сидящему на столе Флинту и ударить первым.

– Я забываюсь?

Флинт тоже поднялся, оказавшись лицом к лицу с Альфредом. На полу у стены дымилась раскуренная сигара, а двое мужчин неотрывно смотрели друг другу в глаза. В отличие от оппонента, Флинт не чувствовал волнения. Он был моложе на одиннадцать лет и физически крепче. И даже упрекал себя за то, что ещё минуту назад хотел применить силу. Но возросшее эго требовало расправы и утверждения власти.

– Мы оба знаем: ты – лишь клерк, умело лижущий задницу Вайсману. И поставлен здесь передавать мне его пожелания и докладывать о моих промахах. Но я всё ещё генеральный продюсер… Итак, ведущего у нас нет, шоу начинается через три недели, а впереди – промо-тур по Азии с целью продвинуть наш канал в этом регионе. Значит, там я и найду замену твоему Риклзу.

Вновь белые ступени, стук мужских каблуков… Линда, отлучавшаяся по поручению Флинта, вернулась с пакетом бумаг, который аккуратно положила на край рабочего стола. Она скинула с плеч зелёное пальто и спрятала за зеркальной дверью гардероба, оставшись в бирюзовой блузке с длинными рукавами и чёрных зауженных брюках. Линда одевалась красиво, но не броско. Она не вела охоту на начальника словно хищница, а мечтала стать его дополнением. Её небольшие аккуратные ногти покрывал белый лак. Губы чуть припухлые от природы, брови тонкие, настоящие. Но Флинт упорно не видел в Линде женщину. Вернее, по ряду причин он не рассматривал подчинённых как объекты для секса или любви. А после разговора с Альяной и подавно.

– Я всё сделала, – отрапортовала девушка. – Минуту назад заходил Райз, я сказала, что вас нет. Он просил позвонить.

– Собирай чемодан, родная. Мы едем в круиз.

Флинт натянуто улыбнулся и, не желая сливать на девушку злость, исчез за дверью своего кабинета.

Линда не поняла, о чём он говорил, но ничего не успела ответить. Хотела постучать и войти, затем решила позвонить по рабочему телефону, однако и тут передумала. Начальник пребывал в плохом настроении. Не впервые тот прятал гнев под маской искусственных позитивных эмоций. Внутри же самой Линды боролись недовольство и тихая радость. Радость – оттого что Флинт обратился к ней словом «родная». Девушка мечтала, чтобы он только так её и называл. Недовольство – от понимания, что для Флинта это обращение ничего не значило. Оно было мимолётной игрой с её любовью.

Спустя два дня к дому Флинта подъехал серый «Рендж Ровер» с номерами штата Индиана. За рулём сидел широкоплечий русоволосый мужчина со шрамом в форме креста на левой щеке.

– Добрый день, – сказал он без особого почтения. – Я Кармайкл. Я доставлю вас к самолёту.

Телохранители Данкан и Ллойд коротким кивком поздоровались с ним. Флинт видел Кармайкла раньше на пассажирском сидении «БМВ», неустанно следовавшего за «Майбахом» Аарона Вайсмана.

– Почему не Освальд?

– О вашей поездке, – неохотно начал Кармайкл, – знают лишь те, кому положено знать. Версия с крысой ещё актуальна. Садитесь. Не стоит долго топтаться на открытом пространстве.

Мужчина вызвал у Флинта неприязнь и подозрение. Его холодный взгляд выражал презрение к окружающему миру. Большие ладони, сложенные поверх руля, могли обхватить любую шею и… Реальных аргументов опасаться Кармайкла продюсер не имел. Сейчас всё новое и непривычное автоматически вызывало поток убегающих не в ту сторону мыслей. Флинт решил не топтаться на открытом пространстве, бросил чемодан в багажник, надел тёмные очки и забрался в салон…

Исходя из географического положения, порядок городов, которые требовалось посетить, был таков: Йокогама, Гонконг, Сингапур, Бангалор. Эти точки на карте мира выбраны не случайно. В Японии не первый год наблюдался самый быстрый рост числа долларовых миллионеров. Их уже три с лишним миллиона. И пусть не все обладали состоянием с семью и более нулями, корпорация решила построить в стране восходящего солнца ещё одну клинику «Longa Vivo». Япония в числе первых включила «Т» в список разрешённых кабельных телеканалов. Йокогама – второй по величине город после Токио, с сильной экономической базой и лояльной аудиторией. Его, как и столицу, удостоят чести заиметь свой «чёрный квадрат».

Следующим в списке стоял Гонконг. С тысяча девятьсот девяносто седьмого года он практически автономен. Китайская Народная Республика взяла на себя вопросы обороны и внешней политики, Гонконг же оставил за собой контроль над законодательством, полицией, денежной системой и т.д. Автономность позволяла принимать внутренние решения, не слушая материковый Китай, и стать плацдармом для продвижения телеканала «Т» взамен на строительство клиники. Так корпорация «Х» планировала закрепиться на полуострове, а в дальнейшем проникнуть и вглубь страны.

Сингапур – ещё один экономический центр Азии с множеством проживающих на его территории миллионеров. Появление здесь клиники «Longa Vivo» вместе с двумя другими проектами разгрузит Сидней и Токио, куда приходилось обращаться местным богачам, а также состоятельным людям Малайзии, Индонезии, Филиппин, Тайланда и прочих стран данного региона.

Заключительным пунктом в намеченной поезде был Бангалор. Индия имела третью по величине экономику в Азии и являлась восьмой в списке стран по количеству долларовых миллионеров. Динамично развивающаяся «индийская кремниевая долина» первой из здешних городов получила право разместить у себя клинику «бессмертия». Корпорация «Х» не забывала и о другой статье доходов. Подписи на договорах появились ещё в конце августа, нужные работы уже велись. Шестой сезон «Десяти жизней» станет доступным для жителей Индии не только в Сети, но и по официально разрешённому телеканалу «Т». Корпорация намеренно проигнорировала Тайвань. Не самые простые отношения с Китаем никак не помогли бы в продвижении телеканала, а состоятельные люди Тайваня теперь смогут поправлять здоровье в Гонконге, Сингапуре и Йокогаме.

Продлить свою жизнь хотят все. Особенно, те, у кого есть деньги. Но нельзя просто так взять и продать клиентам желаемое. Сначала нужно создать дефицит и вызвать сопутствующее ему вожделение. В такой стратегии нет риска. Товар никогда не потеряет спрос, а корпорация «Х» – монополист в данной нише. Она намеренно не спешила строить клиники по всему миру в предыдущие годы, провоцируя неутихающий ажиотаж и выстраивая очереди из людей, мечтающих поскорее отдать свои миллионы. Богачи зачастую имеют власть в принятии масштабных решений, так что клиники стали удобным рычагом в продвижении телеканала «Т». Он приносил всё больше чистой прибыли. И пока топ-менеджеры и юристы вели деловые встречи, Флинт по нескольку раз в день посещал различные телепередачи, рассказывая о дальнейших планах и расхваливая новый сезон шоу.

Убедить власти разрешить канал и создать необходимые условия – лишь часть задачи. Нужно ещё в кратчайшие сроки подсадить на него как можно больше новых зрителей. Для этого корпорация подготовила пару сильных ходов. Во-первых, в каждом из намеченных городов Флинт должен с широкой улыбкой объявить, что обязательно возьмёт в седьмой сезон «Десяти жизней» по одному местному жителю, купившему подписку на «Т». Организовать всё к шестому сезону попросту не успевали. Во-вторых, с ещё более радостным выражением на лице Флинт сообщит миру о ежеквартальном розыгрыше среди постоянных зрителей одной из услуг «Longa Vivo». Не десять, как в случае победы в шоу, но и делать ничего не надо, лишь регулярно вносить оплату. Учитывая факт, что многие люди ленятся оторвать задницу от дивана, подобная новость должна всех очень порадовать.

Азиатское телевидение как ни какое другое умеет превозносить человека либо выставлять его нелепым и смешным. Флинт появлялся на экранах телевизоров как творец, владыка, несущий простым людям благо, но в душе чувствовал себя безвольной марионеткой. Оказавшись здесь не по своей воле, он был вынужден расплываться в презираемых им голливудских улыбках, постоянно шутить и отвечать на шутки ведущих. Флинт понимал, всё это – чистой воды коммерция. Капитализм не учит делать мир лучше, капитализм учит делать деньги. «Забота о человечестве – не твоя задача» – сказал Аарон Вайсман. Корпорация «Х» ничего никому не должна. В какой момент Флинт возомнил себя Мессией? Почему решил, что должен кому-то? Всё дело в смерти отца и чувстве вины? Или ответ таился намного глубже, в самом центре его души?

Флинт каждый раз испытывал дискомфорт, появляясь на улицах Йокогамы и Гонконга. После недавних событий у него появился страх толпы и открытых пространств. В Японии и Гонконге многие люди носят белые медицинские маски. Для японцев они стали едва ли не частью национального костюма. Те надевают их по поводу и без. Гонконгцы же, как и материковые китайцы, прикрывают дыхательные пути из-за смога. Но за каждой из масок мог скрываться потенциальный террорист. Флинт знал, что запланированный маршрут не разглашался в СМИ, и всё равно волновался. Донован рассказал, что полиции удалось разыскать девушку, передавшую Итану Пфайфферу бумаги. Однако та не сообщила ничего полезного. Незнакомец с неприметной внешностью заплатил ей за курьерскую работу. Отдал деньги, назвал имя и место, где найти адресата – и всё. Это значило: люди, желавшие Флинту смерти, находятся на свободе.

Ещё маски напоминали о договоре с «Батлером». Количество свободных мест в шоу стремительно сокращалось, но тот не спешил присылать данные своего напарника. Флинт знал, что вживление чипа требует времени. Он не хотел нарушать договор, но и ждать вечно не мог. Официально до завершения отбора оставалось четыре дня. Флинт решил добавить к ним ещё один и начал готовиться к новому перелёту. Следующим на очереди был Сингапур.



– Ну, наконец-то, – Флинт вместе с Линдой вышел из телецентра и стянул с шеи галстук. – Три четверти пройдено.

Данкан ждал на улице в арендованном чёрном внедорожнике. Ллойд следовал за продюсером и внимательно вглядывался в проплывающие мимо лица. Вечерний бриз мягко обдувал всех с западной стороны Джохорского пролива. Флинт повернулся лицом к воздушному потоку и вдохнул полной грудью. Внутри тридцатиэтажной башни все кондиционеры работали исправно. Однако продюсеру не хватало кислорода. Он задыхался от распиравшего грудь негодования из-за назначенной ему роли экранного болтуна; от необходимости по несколько раз в день повторять длинный список заученных «вкусных» фраз; от суеты, созданной множеством незнакомых людей; от собственных переживаний и страхов. Флинту хотелось сбросить всё это с себя и самозабвенно расслабиться. Многие обыватели мечтают «попасть в телевизор», стать гостями всевозможных вечерних ток-шоу, блеснуть нарядом, сделать селфи с известным ведущим. Регулярно появляться на экранах телевизоров жизненно важно для карьеры любого актёра или певца. Но Флинт не относился к числу актёров или певцов. Он хотел снова стать «серым кардиналом», который толкает продающие речи лишь три раза в год, на пресс-конференциях, посвящённых завершению очередного сезона «Десяти жизней».

– Самое время поужинать, – предложила Линда, очень надеясь составить Флинту компанию в нерабочее время. К её огорчению, такое случалось нечасто.

– Ты читаешь мои мысли. Умираю, как хочу морепродуктов.

Продюсер направился к припаркованному внедорожнику, но тут его окликнул незнакомый мужской голос:

– Добрый вечер, уважаемый мистер Розвелл.

Флинт обернулся в сторону лимузина «Хаммер» лазурного цвета, стоявшего справа от входа в здание телецентра. У открытой задней двери автомобиля широко улыбался смуглый невысокий мужчина «квадратного» телосложения, с густыми вьющимися волосами и тонкой полоской усов. Он походил на араба и был одет в белую футболку с молнией и бежевые брюки с разглаженными стрелками. На ногах – коричневые кроссовки.

– Вы узнаёте меня?

Мужчина не переставал улыбаться. Его улыбка отличалась от тех, которыми пользуются работники телевидения и сферы обслуживания. В ней чувствовались сила и власть. Так улыбаются короли этого мира, в полной мере наслаждающиеся жизнью.

– Здравствуйте, уважаемый Марван Эль-Хадиди, – Флинт остановился и развернул грудь в сторону собеседника. – Конечно же, я узнал вас.

– Зовите меня Азу. Я получил ваше предложение. Обсудим его за ужином?

– С удовольствием, Азу. Мы собирались отправиться в один из ресторанов в Марина Бэй Сандс.

– Нет, нет, нет, – поморщился Марван и махнул рукой, выражая пренебрежение. Он сделал несколько шагов вперёд, сокращая дистанцию между собой и собеседником. – Марина Бэй – попсовое место для туристов. Я приглашаю вас к себе. Уют и вкусную еду гарантирую. И там нам не придётся вести разговор с расстояния пятнадцати метров.

Последние слова заставили Флинта улыбнуться. Он и сам понимал всю нелепость дистанционной беседы посреди улицы.

– Я принимаю приглашение, – учтиво ответил Флинт, после чего обратился к Линде: – Поужинаем вместе в другой раз. Закажи еду в номер. Парни тебя довезут.

Не успела девушка огорчиться, как Азу сказал:

– Прошу вас, мистер Розвелл, не обрекайте вашу обворожительную спутницу ужинать в одиночестве. Возьмите её с собой.

– Хорошо, возьму. И зовите меня Флинт.

– Мистер Розвелл… – произнёс Ллойд и выжидающе посмотрел на продюсера.

– Всё нормально. Езжайте. Сейчас вы свободны.

– Мы не можем оставить вас без охраны.

– Можете, если я так захочу. Я позвоню, когда придёт время меня забрать.

Флинт бросил многозначительный взгляд на Линду и жестом предложил ей идти первой, затем и сам направился к «Хаммеру». Азу, не дожидаясь гостей, уже забрался внутрь.

Марван Эль-Хадиди принадлежал к числу богатейших людей Азиатского и Тихоокеанского регионов. Его имя не маячило в первой десятке Форбс, однако личное состояние, перевалившее за полтора миллиарда долларов, говорило: этот человек умел делать деньги. Марван занимался добычей нефти и газа на Суматре, экспортом риса из Вьетнама, поставками дорогого алкоголя в Манилу, Себу и на остров Боракай, имел доли в компаниях по производству чипов для музыкальных систем. Ещё одна сфера его деятельности – продюсирование. Марван находил начинающих талантливых артистов и выводил их на уровень локальных или мировых звёзд, попутно вогнав в кабальные условия контракта. Одним из таких подопечных был Ноа. Молодой и никому не известный парень из Брисбена, продав душу Марвану, стремительно ворвался в музыкальные чарты Австралии и Новой Зеландии со своей танцевальной композицией «Just live». Вскоре песня покорила Индонезию, Малайзию, Филиппины, Японию. Затем оказалась в тройке лучших в Германии и Бразилии. Следующий хит Ноа «Lust in your heart» уже в первый месяц едва не побил рекорды по скачиванию с различных музыкальных сервисов. Серьёзные и глубокие строки в совокупности с чувственным голосом тронули даже взыскательную американскую аудиторию.

Когда Флинт отправлялся в промо-тур, он изначально держал в голове несколько кандидатов на роль ведущего. Самый известный среди них – Psy. Его «Gangnam style» в своё время «взорвала» мир, просмотры клипа на «YouTube» давно превысили пять миллиардов. Но самый известный не значит лучший. С тех пор утекло много воды. Последующие треки не оправдали ожидания слушателей, и о зажигательном корейце почти забыли. Ещё парочка кандидатов покорили Таиланд и Вьетнам, заявили о себе в Корее, но на роль мировых звёзд не годились. Флинт рассматривал их как запасные варианты. В первую очередь он хотел заполучить Ноа. Марван Эль-Хадиди слыл непростым человеком, однако Флинт верил, что сможет договориться.

Интерьер «Хаммера» выделялся сочными красками. Фиолетовые и жёлтые полосы по потолку убегали к непрозрачной перегородке, отделяющей водительское место от основной части салона. На ней крепился сорокадюймовый телевизор, рядом стоял раздвижной фиолетовый мини-бар. Вместе с чёрным покрытием пола обратно возвращались два ряда удобных жёлтых сидений, на которых расположились четыре человека. По левую сторону сидели три девушки в коротких белых платьях, одинаково закинув ногу на ногу. Все они имели прямые рыжие волосы ниже плеч и крупные золотые кулоны на груди в виде буквы «М». Все одинаковым хватом держали бокал с шампанским, одинаково улыбались. Казалось, девушки отличались друг от друга лишь расовой принадлежностью. Ближайшая была негритянкой, та, что посередине – индианкой, дальняя – азиаткой. Напротив них с бокалом виски сидел Ноа – белокожий двадцатилетний парень с выразительными голубыми глазами и взъерошенными светлыми волосами, одетый в оранжевую майку и зелёные джинсы.

– Дина, Нина, Рина, – Марван представил гостям своих «кукол». – А не этого ли красавца вы хотите взять в своё шоу? – он указал на Ноа, когда Флинт и Линда уселись рядом с ним в отдельные «хозяйские» кресла.

– Именно этого. Но почему он не улыбается?

Азу понял шутку с намёком на девушек, посмотрел на парня и вопросительно вскинул бровь. Тот заулыбался так лучезарно и заразительно, что мало кто усомнился бы в искренности его эмоций.

– Так он вам больше нравится?

– Определённо.

Флинт не думал удивляться чужим взаимоотношениям. В конечном счёте, у Ноа и девушек далеко не худшая жизнь. А вот Линда ощутила дискомфорт. Факт, что её волосы тоже рыжие, заставил помощницу Флинта примерить на себя роль покорной куклы и ужаснуться. Линда задержала взгляд на застывшей улыбке негритянки, и ей захотелось прижаться к возлюбленному, крепко обнять и со всем теплом поблагодарить за то, что он никогда не относился к ней как к рабыне. Но объятия случились лишь в мыслях.

– Тогда выпьем за встречу, – предложил Марван. – Рина!

Девушка, сидевшая дальше остальных, тут же направилась к мини-бару за новой бутылкой и двумя бокалами.

Лимузин выехал на Вест Кост Хайвей и направился в сторону Кеппель Айленд. Небо стремительно темнело. Сотни строительных кранов прекратили работу и замерли до утра, небоскрёбы и улицы зажглись тысячами огней, по идеальным дорогам понеслись дорогие гоночные автомобили. С наступлением вечера Сингапур пробуждался, наполнялся красками, демонстрируя звёздам своё величие. Марван и Флинт беседовали на отстранённые темы: авиаперелёты, загрязнение воздуха, климат в экваториальных тропиках. Азу изначально намекнул, что непосредственно о делах лучше поговорить после ужина. Флинт с лёгкостью принял такие условия. Ему хотелось отдохнуть, отвлечься, перестать думать о работе и возможной опасности. К тому же, именно он, Флинт Розвелл, генеральный продюсер телеканал «Т» и создатель «Десяти жизней», был на ступень выше в данных переговорах. Шоу давно стало неоспоримым лидером по популярности во всём мире. Это идеальная площадка для рекламы и продвижения. То, что так нужно Марвану Эль-Хадиди для превращения Ноа в суперзвезду.

Вскоре «Хаммер» сбавил скорость и у теннисного корта повернул направо, на Кеппель Бей Драйв. Автомобиль проехал вдоль ряда девятиэтажных домов и оказался на мосту, ведущему к маленькому кусочку земли под названием Кеппель Айленд, где у пристани покоились десятки яхт.

– Вы живёте на другом острове? – спросил Флинт.

– Да. Люблю места поспокойнее. Знакомы с другими островами Сингапура?

– Не доводилось. Знаю лишь, что их шестьдесят три.

– Уже что-то, – улыбнулся Марван и вежливо предложил гостям покинуть салон.

Большинство яхт не превышали в длину десяти метров и имели схожую расцветку – белый борт с фрагментами синего или красного. Лишь одна выделялась габаритами и внешним видом. Сорокаметровое творение лучших мастеров яхтостроения, выполненное в фиолетовом цвете с двумя яркими жёлтыми полосами по бокам, дожидалось своего хозяина. Широкая палуба, прямые «рубленые» линии дизайна, воинственный вид – корабль выглядел как водный собрат «Хаммера».

– Не сочтите за недоверие, Азу, но мне потребуются координаты места, куда мы отправляемся. Охрана должна знать, где я нахожусь.

– Конечно. Не волнуйтесь, Флинт. Мы с вами нужны друг другу живыми и здоровыми.

К соседней пристани вальяжно приближался огромный восьмипалубный круизный лайнер. Он «породисто» гудел, предупреждая всех о своём появлении в акватории. Два грузовых корабля в сопровождении патрульного катера направлялись в сторону Джуронг Айленд, где велась масштабная стройка. Несколько мелких яхт спешили занять места в соседнем ряду от фиолетового красавца. Когда пространство расчистилось, Марван Эль-Хадиди отдал приказ экипажу. Судно отшвартовалось, отчалило и, набрав скорость, понеслось вдаль.

Спустя шестьдесят пять минут оно достигло небольшой гавани, защищённой от капризов стихии двумя волнорезами в виде искусственных насыпей по двести метров каждая. Полоса берега шириной около полукилометра освещалась многочисленными разноцветными огнями. Здесь росли сотни пышных деревьев, кустарники тянулись плотной стеной, а на крутом холме в окружении красных, торчащих из земли фонариков, красовалась большая белая буква «М».





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vitaliy-ikonnikov-26880133/zver-vyhodyaschiy-iz-zemli-50808371/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения